Йоханнес Зиммель - Весной в последний раз споет жаворонок

— Ах, Медельин! — адвокат Нигра устремил одухотворенный взор к потолку. — Мировая столица орхидей! Великолепный экспортный товар, производимый в Медельине…

— Но самым великолепным товаром являются наемные убийцы, двоих из которых вы наняли, — сказал Ритт.

— Я?! — адвокат вскочил. — Сеньор комиссар, я должен это терпеть?

— Не должны, — вздохнув, сказал Хенрик Галуччи и повернулся к Ритту. — Господин Нигра объясняет, что заказал у пропавшего Филипе Терци двух телохранителей для господина Маркуса Марвина. Это не противозаконно. Каждый имеет право нанять телохранителей. Но телохранители, разумеется, не имеют права убивать.

— Но они сделали это, господин комиссар!

— Мне очень жаль, господин прокурор.

— Хорошо, тогда я извиняюсь, — прошипел Ритт.

— Извинение принимается, — ответил полный достоинства Нигра. Сейчас он снова поглаживал галстук. — Больше я ничего не знаю, господин прокурор.

— Может быть, господин Мохадо знает больше, — тихо сказала Мириам.

— Ну да, — ответил Ачилле Мохадо. — Третьего сентября мне позвонил сеньор Терци и сообщил, что посыльный доставит мне фотографии и все данные о нанятых телохранителях. Не забудьте, что это было весьма срочное задание! Речь шла о телохранителях Серджио Саммаро и Маркио Соуза. Я положил всю документацию в большой конверт, запечатал и отправил с курьером, — у нас можно нанять курьера, как и у вас в Германии, — самолетом в Альтамиру в отель «Параисо». Потом я узнал в бразильской полиции, что конверт был передан господину Марвину или его дочери, чтобы господа по прибытию телохранителей могли быть уверены, что приехал не кто-нибудь другой.

— И для того, чтобы уверенность была еще большей, вы позвонили вашему двоюродному брату в Гамбург и сообщили ему всю информацию?

— Примерно так. Я позвонил ему, потому что он просил меня об этой охране. Йошка хотел обеспечить лучшую из возможных защит для одного человека. Что я и сделал.

— Бог знает что, — сказал Ритт.

— Нет, это не имеет смысла, — тихо сказала Мириам.

— Пропущу это мимо ушей, — снисходительно сказал Мохадо. — Но, пожалуйста, без повторения таких замечаний! Я помогал моему дорогому двоюродному брату, и это вполне естественно, не так ли?

— И сеньор Нигра помог вам, и исчезнувший Филипе Терци, и это тоже вполне естественно.

— Вы опять начинаете? — посетовал Нигра. — Сеньор комиссар!

— Пожалуйста, не надо, господин Ритт, — безнадежно сказал комиссар. — Оставьте. Это ни к чему не приведет.

— А что здесь вообще приведет к чему-либо? — спросил Ритт.

— Хороший вопрос, — ответил Галуччи. — Я часто задаю его себе.

По стеклам барабанил дождь.

— Господин Циннер, — сказал Ритт, — они позвонили Марвинам в Альтамиру, передали вам всю информацию и так обо всем позаботились, что убийцы при любых обстоятельствах имели свободный вход.

Йошка подскочил от возмущения и несколько раз подпрыгнул, словно резиновый мячик.

— И это сделал я! — кричал он. — Я способствовал убийству дочери самого важного человека кинопроката! Хотя, предположительно, должна была быть убита вовсе не дочь, а Чико Мендес. Но как первоклассно я это сделал! Никто не поздравляет меня с гениальным коварством? Я! Я! Я во всем виноват — вот к какому выводу все пришли!

— Сядьте на место и заткнитесь, — рявкнул Ритт.

— Никто не имеет права так говорить со мной, — завопил коротышка. — Никто! Я этого так не оставлю! Возьмите свои слова обратно, немедленно! Прямо здесь!

— Я возьму их обратно, если вы сядете и успокоитесь.

— Я сяду и успокоюсь, если вы возьмете свои слова обратно.

Детский сад, подумал Ритт. Смертельный детский сад.

— Я беру свои слова обратно.

Йошка Циннер немедленно сел.

— У меня была еще одна причина позвонить моему двоюродному брату, — сказал Мохадо.

— Какая причина? — спросила Мириам. Она чувствовала себя очень плохо.

— Ко мне пришел один американец, Роберт Ли, — ответил Мохадо. — Он хотел навести справки о Маркусе Марвине.

— Какие справки?

— На кого работает? Для кого снимаются фильмы? Почему? Где будет организован прокат? Когда? Вопросов было очень много.

Ритт взглянул на Мириам Гольдштайн.

— И в Париже один американец пытался выяснить обо всем, что связано с Маркусом Марвином, — сказала Мириам. — Мадемуазель Изабель Деламар звонила мне из Альтамиры, чтобы сообщить об этом. Я передала господину Ритту. А вы сказали об этом своему брату, господин Мохадо?