Анна Козлова - Рюрик

Марте не требовалось смотреть на Яшу, чтобы знать, что он чувствует. Спиной, прозрачными волосками на загривке она ощущала его ярость, и ей казалось, эта ярость обращена на нее.

Марта бессмысленно листала «Историю Рима». Она и впрямь виновата, она в ответе за своего отца, который зачем-то разрушил Яшину жизнь. Она услышала, как Яша всхлипнул, как заплакал, не стесняясь ее, и это было столь невыносимо, что Марта выбежала из комнаты, вихрем пронеслась по коридору и влетела в бывшую кладовку. Там она подошла к клетке Рюрика и открыла дверцу.

Рюрик тотчас выбрался, перелез на крышу своей тюрьмы и почти с тревогой уставился на Марту.

Она протянула руку:

— Иди ко мне!

Не понимая, чего от него хотят, попугай засуетился, запрыгал на ходящей ходуном клетке.

— Рюрик, иди ко мне! — повторила Марта.

Рюрик толкнул ее ладонь головой, он ластился, требуя поглаживаний. Марта послушно погладила, но тут же отступила на шаг и снова вытянула руку:

— Иди ко мне.

И так они танцевали в маленькой комнате, бывшей кладовке, два нелепых существа, испытывающих друг к другу симпатию, но еще не доверие.

Девочка требовала, чтобы двадцатилетний попугай перешел грань, покинул клетку, в которую его посадили люди, чтобы пересел на ее руку. Она — его единственный друг, она — его любовь, она одна дарила ему внимание, ласки и кукурузные початки, и разве многого она хочет в ответ? Разве одинокое злобствование взаперти сравнится с ее теплой ладонью, с ее пальцами, которые умеют так нежно щекотать шею?..

Бедный, измученный, двадцатилетний попугай Рюрик породы краснохвостый жако. Склонив голову, он смотрел на Марту, и древний инстинкт, до сих пор ни разу его не подводивший, вопил, что нельзя, ни в коем случае нельзя доверять человеку, но опыт возражал, что Марта — хорошая, хоть и человек.

И Рюрик взмахнул своими роскошными серыми крыльями с рыжеватым подбоем, слетел с крыши своей тюрьмы и опустился на вытянутую руку Марты. А потом, цепляясь черными, крепкими, как железо, когтями, перебрался на плечо и погрузил клюв в ее волосы. Он нюхал их, пробовал на вкус, пока не обнаружил великолепную красную заколку, которую немедленно присвоил. Такова была плата за доверие.

Тем временем вернулся Саша, с которым Ира давно хотела поговорить.

Олег во время этого разговора стоял в дверях — будто на случай, если Саша набросится на Иру. Яшу усадили рядом с ней на диван — видимо, из подозрений, что может сбежать.

Все должно было выглядеть так, будто желание уйти от Саши появилось у Иры и Яши одновременно, будто они вдвоем долго вынашивали этот план и наконец нашли подходящего исполнителя — Олега.

— У нас с Олегом будет ребенок, — сказала Ира.

Саша вздохнул.

— Я… благодарна тебе за все… за годы, которые мы прожили… и за Яшу! Но… я больше не вижу будущего для нас.

— Его и нет, — заметил Саша, — ты же беременна от другого мужчины.

— Это все, что ты скажешь? — спросила Ира.

— А что я должен тебе сказать? — Саша пожал плечами. — Ты сделала выбор… у меня такой возможности нет. Я могу только принять его… и дальше как-то жить…

Он подошел к Яше, рывком поднял его с дивана и обнял.

— Это жизнь, — сказал он, — не бойся ничего.

Саша отпустил сына так же внезапно, как поднял, и Яша ватной куклой, манекеном, повалился на диван.

— Ладно, пока вы собираетесь, я пойду выпью, у нас тут неплохой паб открыли. — Саша посмотрел на Олега: — Портеры очень приличного качества, английские, бельгийские… Виски односолодовый… И островной! Знаешь, приличный выбор островного виски… — С этими словами он двинулся к двери.

И Яша вдруг обрел способность двигаться.

Он соскочил с дивана и кинулся за отцом.

— Яша! — крикнула Ира.

— Я останусь с папой, — бросил Яша.

Саша оглянулся на Олега, и от него не укрылось мелькнувшее у того в глазах облегчение.

— Не говори глупости! — забормотала Ира. — Как ты будешь жить с папой? Он не сможет о тебе заботиться! Яша, прекрати, я умоляю тебя… — Тут она подыскала более веский аргумент: — Папа сам не сможет с тобой жить!

— Это неправда, — возразил Саша, — я могу и жить с Яшей, и заботиться о нем.

Он вышел из комнаты, Яша за ним, и из прихожей, где Саша, кряхтя, влезал в растоптанные кроссовки, донеслось обсуждение кухни в новом пабе.

— Гренки с соусом «блю чиз» просто отличные. — С этими словами Саша вывел сына из квартиры на Ленинском, и дверь захлопнулась.

Через два месяца они уедут в Лондон. Олег женится на Ире, квартира на Ленинском будет продана, а деньги разделены пополам, свою долю Саша вложит в музыкальное образование Яши.