Анна Козлова - Рюрик

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что ты сама сюда пришла.

Ее слова звучали крайне обидно, до того обидно, что у Марты перехватило дыхание.

— Я шла не сюда! — возразила она, словно оправдываясь. — Я хотела найти свою мать.

Девочка рассмеялась.

— Ах ты боже мой! Она хотела найти свою мать! Охренеть можно… Для того чтобы найти мать, тебе надо было убегать из школы, Марта? Трахаться с первым встречным мужиком? Писать гадости его жене и друзьям? Воровать мотоцикл? Какое все это имеет отношение к твоей матери?

Марта закрыла лицо грязными, исцарапанными руками и разрыдалась. Ее костлявые плечи тряслись. Девочка терпеливо ждала, пока поток слез иссякнет. Наконец Марта заткнулась и вытерла мокрые глаза.

— Разве это справедливо — жить так, как я жила? — спросила она. — Разве человек не имеет права знать, кто его родил? Почему мой отец врал мне про маму?

— Только он может ответить на этот вопрос, — сказала девочка, — и если уж совсем честно, то почему ты просто не позвонила ему и не сказала все то, что говоришь сейчас мне? Почему вместо этого простого действия ты устроила всю эту хренотень?

— А ты как будто не знаешь! — огрызнулась Марта.

— Не знаю! — ответила девочка с вызовом. — Если ты вообще способна выйти из образа маленькой обиженной гадины, которая считает, что может творить что угодно, потому что с ней якобы несправедливо обошлись, то объясни мне. Не сочти за труд.

Марта чувствовала, как в ней пробуждается, потягивается, шевелится та самая драконья обида, о которой девочка столь бестактно напомнила. Марту охватила злоба, злобе аккомпанировало отчаяние.

Что же это за сраный мир, если все, с кем Марта перекидывается даже парой десятков слов, тут же начинают ее стыдить, обвинять и тыкать носом в ее пусть неблаговидные, но совершенно искренние поступки? Почему все внимание приковано к ней, а другие словно в тени? Почему бы этой девочке не приглядеться, скажем, к Михаилу? Или к отцу Марты? Или к Ире?

— Знаешь что? — спросила Марта вкрадчиво.

— Что? — Девочка подняла на нее глаза.

— Мне жаль, что я тебя спасла из болота. Тебе там было самое место!

С этими словами Марта ловко подхватила с земли свой рюкзак, где оставалось еще достаточно морошки, подняла посох и решительно ступила на ближайшую кочку. Та, как ни странно, не подвела. Раз-раз, два-два, ярость подхлестывала Марту, и вот она уже удалилась от сосновой полянки метров на пятьдесят. Как только ей попалась кочка более-менее устойчивая, она обернулась: девочка сидела под соснами и почесывалась, как пес.

— Так и будешь там сидеть?! — крикнула Марта, стараясь вложить в голос как можно больше насмешки.

— От этой воды все страшно зудит! — пожаловалась девочка.

— Я могу помочь тебе! У меня есть гель-антисептик! Но тебе стоило бы проявить хоть немного уважения к человеку, который тебя спас! — Голос Марты разносился над болотом, тревожа его позорное население.

— Марта, я не проявляла к тебе неуважения, — спокойно ответила девочка, — я всего лишь попросила тебя рассказать свою историю. Поверь мне, — она понизила голос так, что Марта едва ее слышала, — сейчас только это может тебе помочь.

— Почему?

— Марта, — девочка вздохнула, — во всех газетах пишут о твоем исчезновении, тебе удалось привлечь к себе столько внимания, сколько большинству людей и за всю их жизнь не удается. Но людское внимание, Марта, это злая, эгоистическая энергия, которая ищет не правды, а бесконечного развлечения, заполнения воющей пустоты чем-то волнующим, грязным, сомнительным, ведь только это по-настоящему щекочет нервы…

— И что они говорят про меня? — заинтересовалась Марта.

— Сначала они стояли на ушах и убеждали друг друга, что ты — самый настоящий ангел. Представляешь? — Девочка хихикнула. — Ангел, которого сдал в интернат жестокий папаша. Если бы в придорожной канаве просто нашли твое тело, ты бы осталась ангелом навсегда. Но нашли мотоцикл, который ты уронила. Михаил написал на тебя заявление… Ты в курсе, что тебе предъявят обвинение, если ты отсюда выберешься?

Нет, она не в курсе.

— Оказывается, ты воровка, Марта, — девочка ухмылялась, — ты ведь не только мотоцикл сперла, но еще и сарафан. И деньги! У своей соседки Любы Красиловой.

— Какие деньги? — поразилась Марта.

— Люба утверждает, что ты взяла скопленные ею двадцать пять тысяч рублей.

— Чего?! Я ничего у этой суки не брала! И не было у нее никаких денег!

Девочку разговор явно забавлял.