Людвиг Ренн - Новелла ГДР. 70-е годы

Мне же хотелось не только из окна увидеть, мне хотелось ощутить на вкус, почувствовать по запаху, что зима прошла. Я сказала:

— Давайте отправимся на прогулку. Побродим. Мы так давно не гуляли.

Мы долго спорили. Наконец Виктору пришло в голову удачное решение. Виктор длинный, худой как жердь.

— Поедем на велосипедах, — сказал он. — Мы будем двигаться быстро, но это все-таки не то что в машине.

Очень может быть, он предложил велосипеды потому, что это было среднее решение. Роберт так и подумал. Возможно, впрочем, у Виктора была и какая-то задняя мысль. Уж очень быстро Стефа сказала:

— Велосипеды лучше всего. И мама немножко займется спортом.

Я слушала в изумлении. Это было что-то новое. В голосе, в тоне. Может быть, и вправду наступает та единственная минута, когда понимаешь — твой ребенок перестал быть ребенком, он стоит перед тобой, наблюдает за тобой, и на губах его мелькает улыбка, дружелюбная, понимающая и слегка насмешливая, самую малость. И тут же исчезает.

Я подумала: «Конечно, Стефе уже семнадцать…»

Она продолжала:

— Но если мы поедем на велосипедах, Виктору не на чем. Это несправедливо.

Правильно, до самой осени он ездил на детском велосипеде, но сейчас уже вырос.

— У папы велосипед тоже не блестящий. Заведующий отделом может ездить на велосипеде, только это должна быть приличная машина. — Стефа сказала это таким тоном, что Роберт сразу клюнул.

— Если папа купит тебе новый, старый можно отдать Виктору. Выбрасывать жалко. Надо только опустить седло.

Роберт, который уже взял одеяло, чтобы отнести его и машину, остановился.

Дело вдруг приняло иной оборот. Теперь речь шла о том, нужен ему велосипед или нет.

Стефа добавила:

— Тебе следует возобновить занятия спортом.

Роберт молчал. Я попыталась поймать заговорщический взгляд брата и сестры, но Виктор глядел в окно.

— Уже половина шестого, — сказала Стефа, — тебе надо торопиться в магазин.

Она взмахнула каштановыми волосами и разделила их на затылке рукой.

— Завтра я заплету косы, — сказала она.

Мы выехали ранним утром, еще стоял туман.

Впереди Виктор, за ним Стефа и Роберт, последней я.

Туман рассеялся, и день стал голубым. Мы подъехали к берегу. В бухте звенели осколки льда, маленькие сильные волны снова и снова ударяли ими о берег.

Озеро было прекрасно.

Неужто зеленые листья, крепкие и блестящие, с четкими жилками, прятались всю зиму под снегом или они и впрямь так быстро вылезли из земли?

Мне даже почудилось, что появилась свежая трава. Зато на прутьях лещины и вправду висели желтые сережки. И раздавался птичий голос: пинь-пинь, пинь-пинь.

Остальные то и дело оглядывались на меня, но я кивала им, пусть едут дальше, я их догоню.

Они соглашались, хотя не вполне понимали меня.

Дорога свернула в лес. Она была разъезжена тягачами, которые вывозили бревна. Там, где раньше лежали штабеля бревен, остались длинные светлые ленты коры. Земля в лесу была еще коричневой от прошлогодней листвы.

Неподалеку от деревни почва стала песчаной, слева и справа за загородками на ухоженных грядках стояли маленькие, по колено, сосенки и крошечные елочки.

Дети по-прежнему ехали впереди, теперь они свернули к деревне.

Я почувствовала жажду и даже голод. Лес показался мне сегодня строгим и серьезным. Слишком долго мы не были здесь, и теперь он смущал нас своим покоем, своей жизнью, которая протекает в иных временны́х границах, чем наша.

В кабачке было дымно и шумно, то и дело хлопала дверь. Входили люди в синих спецовках и резиновых сапогах. Они покупали шипучку и сигареты, громко разговаривали с хозяйкой, смеялись.

Хозяйка, низенькая худая особа на тонких ногах, с короткой стрижкой и носом как у дятла, быстро и уверенно ставила на столы лимонад, тарелки с сосисками, хлеб и горчицу.

Снова пускаясь в путь, мы решили поехать к летнему городку. Нам казалось вполне вероятным, что там мы встретим кого-нибудь из наших прошлогодних друзей.

— Надо поглядеть, — сказал Виктор, — не испортил ли снег бунгало, не опрокинул ли киоск и в порядке ли насос.

От деревни к палаточному городку вела мощеная дорога. Мы, все четверо, ехали в ряд. Виктор неотрывно глядел вниз на косогор.

— Для грибов еще рано, — сказала Стефа, и я внезапно почувствовала вкус грибов во рту.

У большого валуна, где дорога снова подошла к озеру, мимо нас пролетела желтая бабочка.

Палаточный городок был пуст. Опасения Виктора не оправдались: насос был заботливо размонтирован. Даже стекла в окнах киоска уцелели. Только поблекла синяя, красная и желтая краска бунгало, да Виктор поискал и не нашел удочек, спрятанных им осенью под лесенкой.