Александр Ермак - Моя китайская любовь

У меня была образцовая американская семья. Но опа! – и мой дом заполнили китайцы. Моя семья – шотландских корней, и никто из моих предков вплоть до десятого колена в жизни не видел вока – китайской сковороды. Теперь у меня на кухне есть целых две. Открываешь кухонный шкафчик, а там – максимум три вилки и три ножа. Все остальное – палочки для еды. И что же мне остается? Я теперь, черт побери, палочками могу хоть орехи колоть…

Последствие номер два: забудьте о своем личном пространстве.

Как только твой дом оккупируют китайцы, никакого личного пространства у тебя больше не будет. Сидишь себе на унитазе, делаешь свое дело, а тут заходит твой китайский тесть и начинает руки мыть. Моет руки и параллельно тренирует со мной свой английский: Хао а ю? Аньдэ ю? (How are you? And you?)

Иногда я засыпаю в своем кабинете за книгой, прямо на диванчике. Тогда тесть гладит меня, как кота, и накрывает мне ноги пледом. Потом надо обязательно похлопать меня по ногам, причем, частенько тесть случайно бьет куда-то не туда. И с этим ничего не поделаешь, вот такие уж китайцы заботливые. Раз уж стали семьей, то тут нет этого “твое-мое”, все – общее. Поэтому если я предлагаю разделить счет в ресторане, моя жена все время злится: “Что за дела? Это же наши общие деньги!”

В моем собственном доме, куда бы я ни пошел, за мной все время тенями ходят тесть или теща, или сразу вдвоем. Когда я выхожу из комнаты, они выключают в ней свет. Получается, что куда бы я ни вошел, за мной остается темнота.

Последствие номер три: ничего нельзя трогать.

В доме – отличная лестница, на ней – толстый ковер. Жена тут же покрыла ковер пленкой. Я потом внимательно посмотрел по сторонам и увидел, что в доме в пленку завернуто все, что легко покрывается пылью или быстро пачкается: пульт от телевизора, клавиатура пианино и так далее. Китайцы очень редко пользуются посудомоечной машиной: чего зря технику изнашивать. Американцы любят, чтобы все в доме было удобно, приятно, одним словом – для жизни. Основное назначение вещи для китайцев – чтобы стояла как украшение, на зависть гостям. Сидеть на всем жестко и неудобно. Ни к чему нельзя прислониться, нигде нельзя лежать. Мы, иностранцы, высоки ростом и плотно сложены: подо мной, например, разваливаются сразу три традиционных китайских кресла.

А китайские чайные принадлежности? Чашечки такие маленькие, будто это колокольчики, которые в Индии вешают в храмах. Если я буду пить из такой чашечки чай, то мне, чтобы напиться, придется их выпить несколько сотен. Это нормально?

Последствие номер четыре: ты будешь есть все.

Китайцы могут без лишних рассуждений приготовить необычайно ароматное кушанье из всего, что вообще существует между небом и землей. Ну, кроме, пожалуй, столов. Я вообще люблю китайские блюда, главное – не говорить мне, из чего они сделаны. Китайцы любят есть мясо, окей. Но есть куриные лапы? Утиный клюв? Свиные уши? Там разве есть мясо? Моя жена и все ее родственники есть могут просто бесконечно, одно блюдо за другим: я смотрю на них и даже не знаю, что сказать. Я сам очень люблю рыбу. Но я просто не могу есть рыбьи головы. Я не хочу встречаться с рыбой глазами. Как бы это сказать? Я не ем животных, которым есть, чем на меня смотреть.

Мы с женой шутим, что если в Америке вдруг случится голод, они с родственниками тут же меня съедят. Тогда на столе окажутся “иностранные ушки”, “глаза иностранца” и горячее блюдо из “иностранных потрошков”.

Если вдруг окажется, что ваша китайская жена любит варить супы или готовить традиционные китайские лекарства, то ждите полицейских, которых обязательно вызовут соседи. Ко мне в дом полиция приезжала трижды. Каждый раз ее вызывали соседи, жалуясь, что во всей округе чувствуется запах химического оружия.

Последствие номер пять: забудь о том, чтобы спорить с женой.

Самое страшное в китайских женщинах – это их память. Укоришь жену в каком-то пустяке, она тут же припомнит тебе какой-нибудь случай, произошедший десять лет назад. Лапшу моя жена ест точно так же. Длинная-предлинная лапша, съел одну макаронину и тут же тянешь другую, и так без конца.

Если обидел жену-американку, можно просто сказать “я был неправ”. Если же ты скажешь это своей китайской жене, то она тут же спросит: “в чем именно неправ?”

Перекраивать мужчин по своему вкусу – природный дар китайских женщин. И им недостаточно тебя просто переделать, им нужно, чтобы ты еще и все свое время посвящал только им. Неудивительно, что в Китае не было мореплавателей, подобных Колумбу. Только захочешь отправиться в плавание, как твоя женушка тут же спрашивает: “Ты это куда? С кем? На корабле есть женщины? Какого возраста? Красивые? Есть красивее меня? Как ты с ними познакомился?” Мужчине только и остается, что сказать: “ты знаешь, я никуда не поеду”.