Михаил Лидогостер - Экспресс на Наарию. Сборник рассказов

И что с того, что на вырученные со сделки деньги можно сделать первый взнос за ипотечную ссуду? Так ли уж необходимо жить в центре? Обходились же они с Авиталь раньше…

– Пытаюсь продать родительскую квартиру… – тише, чем обычно, сказал он. И сам удивился тому, как нелепо это прозвучало.

– Ясно, – протянул Маркус. – А давно родителей не стало?

– Давно.

Старик закивал, но больше не проронил ни слова.

На привокзальной площади дежурили несколько таксистов.

В уголках губ тлеющие огоньки сигарет. В руках неизменные стаканчики с кофе.

Эйтан подвел Маркуса к ним. Старик назвал адрес. Один из водителей кивнул и подтвердил заказ.

– Что ж, – Маркус протянул Эйтану руку, – спасибо, что проводил.

Рукопожатие вышло неожиданно сильным.

– Не за что, – ответил Эйтан. – Не забудь позвонить Мири.

– Конечно.

Маркус подошел к раскрытой двери. Искры в его глазах подернулись пеплом. Он выглядел очень уставшим.

– Знаешь, – обернувшись, сказал он, – я ведь после войны направил ему несколько писем.

– Кому? – удивился Эйтан. – Сэлинджеру?

– Да. Хотел узнать, он ли это был.

– И что?

– Ответа, разумеется, не последовало.

– Ну, слушай, – Эйтан повел рукой. – Представь, сколько ему приходило корреспонденции! Он ведь к тому моменту уже стал знаменитым писателем. Может, просто не получил.

– Может, и не получил, – Маркус бросил трость на сиденье машины. – Но, мне кажется, дело не в этом. – Старик сжал зубы и посмотрел куда-то в сторону. – Думаю, что всю оставшуюся жизнь он старался забыть о том, что увидел в Дахау. Поэтому и не ответил. Боялся, что эти воспоминания утянут его за собой. А может, именно так и случилось. Иначе чем объяснить это затворничество на самом пике славы?

Проводив такси взглядом, Эйтан направился к ближайшему продуктовому киоску. Купил немного хлеба, чтобы с утра поджарить тосты, пачку кукурузных хлопьев и пакет молока. В квартире еще должен был оставаться кофе. Прошлый раз они приезжали вместе с Авиталь и провели в Наарии все выходные. А представить, чтобы она начала утро без кружки кофе, совершенно невозможно. Скорее люди переселятся на Луну.

Как заядлый курильщик обустраивает тайники с сигаретами, так Авиталь запасалась кофе. Даже если знает, что в банке еще осталась пара ложек, все равно купит новую. А вот сахар она не покупала никогда. Не то чтобы сильно следила за здоровьем, просто не любила. Зато всяких добавок к кофе у нее водилось море. Корица, кардамон, ваниль. Баночки с этими ароматными специями занимали целую полку на кухне.

Плюс сиропы. Кленовые, шоколадные, миндальные. В общем, когда Авиталь бралась за приготовление кофе, начиналось настоящее шоу. Эйтан часто предлагал ей открыть кофейню (хотя бы небольшую, на пять-шесть столиков), но она все отшучивалась. Дескать, одно дело готовить для себя и близких, другое – для чужих. Ставить творческий процесс на производственные рельсы Авиталь категорически отказывалась. При таком подходе неизбежно теряется вся магия, считала она. Готовить нужно с любовью, а это товар штучный.

Тем, кто впервые наблюдал за тем, как она варит кофе, Авиталь объясняла, что в некоторых школах боевых искусств чайная церемония является обязательной ступенью на пути к мастерскому титулу. Сама она никакими единоборствами не занималась, но была абсолютно уверена, что кофе заслуживает такого же трепетного отношения, как и чай.

Расплатившись за покупки, Эйтан сложил все в пакет и вышел на улицу. Стояла теплая летняя ночь. В кустах розмарина стрекотали цикады. Из-за туч выкатилась полная луна. Ее мягкий свет струился по крышам домов и разливался по кронам деревьев.

Проходя мимо парка, Эйтан коснулся рукой нескольких шершавых стволов. Где-то на одном из них должно было сохраниться признание, которое он вырезал, будучи мальчишкой.

Где, интересно, сейчас та девочка? По-прежнему ли горят ее глаза? Интересно, что бы она сказала при встрече? Узнала бы или прошла мимо?

Несмотря на поздний час, автобусы еще ходили. Кроме того, по дороге периодически проносились маршрутки. Но Эйтан все же решил пройтись.

Слишком давно не дышал этим воздухом. Слишком многое за последние годы успело измениться.

Ему не терпелось увидеть, работает ли еще лавка старьевщика на перекрестке возле парикмахерской? Не закрылась ли пиццерия напротив? На месте ли цветочный Хейфеца (того суетливого старика, сыпавшего комплиментами каждой заходящей в магазин женщине)?