Даша Берег - Три времени года в бутылочном стекле

– А твоя мама?

– Мама… Мама очень его любила, иначе бы не стала так долго его добиваться. Уж не знаю, что в нем такого особенного. Она положила на это всю свою жизнь, для нее не было человека важнее его. Тут и я, наверное, не мог составить ему конкуренцию. Мне кажется, что даже то, что он в итоге вернулся к нам, как в тихую гавань, ее заслуга. Для нее он не пропадал, я думаю, она всегда за ним присматривала…

– В итоге же она добилась своего.

– Понимаешь, было уже поздно. Слишком много воды утекло… Ей это нужно было раньше, тогда, когда я родился, а не когда мне было уже пятнадцать. Я думаю, что мама несчастлива.

– И все-таки, без отца ведь и тебя бы не было, – попыталась поддержать Алиса то ли Капусту, то ли его неуловимого родителя.

– А я все думаю, было бы это так страшно?

– Ну, а с кем бы я тогда сейчас сидела?..

Луч от фар медленно проехал по его лицу. Капуста, не глядя на нее, улыбался своей призрачной, странной улыбкой.

– пел кто-то из братьев Самойловых в капустином телефоне.

– Странно, но Вадим утверждает, что мы вместе играли в детстве, пару раз, – заговорил снова Капуста, – но я этого вообще не помню.

– Но ты же все-таки младше, может, просто еще маленьким был?

– Нет, я тоже помню день, который он описывает. И что я был одет в дурацкие штаны красного цвета, и что больно ударился лбом об дверь, но его не то, что бы не помню, я уверен, что там вообще не было других детей. А он так четко все это мне рассказал! Мы недавно про это говорили, в итоге разорались по полной программе, я оказался бездушным кретином… Мало того, он не просто досконально может описать этот день, он уверяет, что он уже тогда знал, что мальчик в красных штанах – его младший брат! Такого вообще быть не могло, этого бы ни моя, ни его мать просто не допустили.

– Память странная штука. У меня тоже есть такой случай. Мой дед, мамин отец, был летчиком, и у него раньше была такая традиция, что если кто-то из его семьи – ну, бабушка, мама моя, его какие-то родственники, прилетали в Омск откуда-нибудь, а он находился в этот момент в аэропорту, он всегда выходил их встречать прямо к трапу. Я это видела только один раз, мне было пять лет, и мы в первый раз летали с мамой на море, и я этот момент очень хорошо запомнила, потому что он был очень красивый…

– Кто – дед или момент?

– Оба. Был такой яркий солнечный день, без облачка, и так приятно тепло, а не жарко, после юга, и дед, высокий, красивый, в форме – а она ему очень шла, еще и фуражка летная так удачно лысину прикрывала, подходил к трапу, весь такой светящийся и даже как будто бы в замедленном действии, как в голливудских фильмах, и улыбался во все лицо…Недавно я рассказала про это маме, а она меня начала уверять, что этот день она тоже хорошо помнит, потому что в нашей квартире без нас прорвало трубу, а дед тогда вообще был на рейсе, и никто нас не встречал! Я спросила, откуда же я могу это так хорошо помнить, на что она сказала, что это просто мои фантазии, мол, она столько раз мне про это рассказывала, что я сама себе это напридумывала. Но это бред полнейший, понимаешь, это же не просто картинка, это полноценное воспоминание – с ощущениями, запахами, звуками. Не могла я этого придумать.

– А если деда спросить?

– Он уж умер.

Этот разговор зашел у них с мамой где-то через полгода после его смерти, поэтому спросить у третьего лица было уже невозможно. В итоге, невинный обмен приятными воспоминаниями перешел в скандал, как и у Капусты с Вадимом, и Алиса хорошо помнила, как обидно ей было тогда от мысли, что мать хочет вырвать такой прекрасный момент из ее детства, заявив, что воспоминание это вовсе не Алисино, а ее, мамино.

– У вас в семье, наверное, все только самолетами перемещались?

– В основном, да. Особенно, когда мама еще маленькая была, в советское время, там какие-то льготы были… Но и потом, уже когда я появилась, да, преимущественно летали. Только если недалеко куда-нибудь, то поездом, например, из Сургута в Омск. Я на поезде не очень люблю ездить, меня укачивает. Да и долго, и туалеты эти ужасные…

– А я в первый раз на самолете только вот весной полетел, сюда, в Сочи.

– И как?

– Ну, не так, чтобы прям «ах», – усмехнулся Капуста, – наверное, я отсталый товарищ, но мне поездом спокойнее. А ты много летала?

– Прилично.

– И никогда не боялась?

Алиса даже поперхнулась, и Капуста легонько, больше для вида, похлопал ее по спине.