Даша Берег - Три времени года в бутылочном стекле

– Да, так, вспомнила, – так же осторожно улыбнулась в ответ Алиса, – вино очень вкусное. Спасибо, что позвал меня сюда.

– Ты выглядела очень одинокой. Мне показалось, что нужно тебя спасать…

– Слушай, ну ты меня сейчас спасай, ладно? Где мой стакан, где мой шашлык? – влез между ними Вадим.

– А у тебя что, руки отсохли?

– Антируки, – сообщил Павел, открывая новую бутылочку «лекарства».

– Садись, я тебе сейчас всего положу, – сказала Вадиму Эля, мягко оттащив его от Алисы с Капустой, а потом повернулась к Павлу, – а ты не начинай, ладно? Сейчас вот эти все твои пьяные комментарии пойдут, они не всегда смешные, ты же знаешь.

– Антисмех, – ответил тот, – да ладно, Элька, сейчас напьемся, будем песни петь – все, как ты любишь!

– Да тут никто напиваться вроде не собирается, – вставила Алиса, хотя это, конечно, еще вилами по воде было писано.

– А это заранее вообще никто не знает, тут уж как выйдет, – подтвердил ее мысли Павел, – ты, вон, Исимбая спроси, как мы вчера не собирались напиваться.

– Кого?

– Меня, – важно ответил Вадим, – Исимбаев Вадим Викторович меня зовут.

– Ты чего-то совсем не похож на Исимбаева.

– Ага, – подхватила Эля, – у меня мама сначала так обрадовалась, когда услышала эту фамилию. Ну, она всегда хотела, чтобы я с татарином встречалась, по всем правилам. А потом, когда его увидела…

– То разобрадовалась! – глупо улыбнулся Павел, которому лекарство уже ощутимо давало в голову.

– Вроде того.

– Татары же разные бывают, – сказала Алиса.

– С такой арийской внешностью, как у меня, не бывает татар, – гордо заявил Вадим, – это фамилия моего отца. Про то, как он ее обрел, есть целая семейная легенда, но об этом сейчас я говорить не буду.

– А на самом-то деле, ты немец что ли?

– Ага, фашист, – бросил Капуста, расстилая у костра теплое одеяло, на которое сразу же звездочкой нырнул Павел, пропев: «Я упал спиной в траву, и в глазах облака».

– Так-то это для всех одеяло. «Лечиться» ты и на камушке можешь.

– У него в руках шприц, но он не врач, – ответил Павел и пьяно заржал.

– Хорошо, что мы его вовремя мясо заставили мариновать, – криво улыбнулся татарин с арийской внешностью, – Залечится он сейчас тут, тащить его домой потом…

– Ладно, – вздохнул Капуста, – с пьяными телами обращаться научены. Дотащим.

– А что, большой опыт? – спросила Алиса, жуя шашлык «по-Павловски», который действительно был отменным.

– Да не то, чтобы большой, но имеется… Отец любит засыпать где-нибудь не там… То на кухне, то на лавочке возле подъезда… Нет, не часто, конечно… Но раз в месяц мы его стабильно с мамой с кухни до спальни тащим.

– Как он устает от вас, бедный, – вставил Вадим, – целый месяц терпит вас, терпит, потом, нервишки-то сдают, конечно.

Капуста отмахнулся.

– Ты сама откуда? – спросила Эля, подсаживаясь к Алисе.

– Из Омска.

– Мы там были на могиле Летова, – сказал Капуста, протягивая Алисе очередной стаканчик с «детским» вином, – вот с этим были. Вообще, мы сначала не собирались, а потом как-то все закрутилось – вокзал, билеты, а проснулись уже в Омске.

Вадим призрачно хмыкнул в темноте, на секунду сверкнув зубами. Тьма накрыла пляж как-то неожиданно, особенно учитывая неиссякаемое количество маджара, вновь и вновь разливающееся по пластиковым стаканчикам. От костра расходились волны дымного тепла, а настоящие, морские волны мирно шелестели неподалеку. На одеяле посапывал зародышем залеченный в хлам Павел, Вадим периодически щипал свою подружку, на что она заливисто похохатывала, а Капуста подкладывал Алисе в тарелку то мяса, то лаваша, иногда как бы невзначай беря ее за руку. И Алиса вдруг поймала себя на мысли, что уже давным-давно ей не было так просто и хорошо одновременно.

– Тебе Летов нравится? – спросил ее Вадим.

– Не очень. Из старого больше что-нибудь потривиальней – «Алиса», «Агата Кристи»…

– Алисе нравится «Алиса», как мило, – протянула Эля. Щеки ее уже приобрели цвет маджара.

– О! А мой отец, когда был молодой, как-то Кинчева пьяного видел в Москве. Он на лавочке спал, – сказал Вадим.

– Кто спал – отец твой или Кинчев?

– Скорее, первое, чем второе, – пробурчал Капуста, – бредни все это.

– Раз он так сказал, значит, так и было! – завелся Вадим и развернулся к Алисе – мой батя, знаешь, какой мужик? Во!

– Кстати, пора уже что-нибудь и спеть. Шашлык почти кончился, все сыты и довольны, – Эля, на правах хозяйки собирала остатки еды, – это – собачкам…