Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга первая

Ранним утром отец разбудил Матвея и молча поманил за собой. Они шли по просыпающейся тайге, и Матвей гадал – куда? Утренняя тайга – особенная. Воздух за ночь отстоялся, наполнился горной свежестью и звонким запахом росных трав. Солнце едва только показалось из-за горы и едва золотит самые верхушки кедров. Дневные птахи пробуют голоса, а зверье еще сладко потягивается в своих норах. Даже непоседливые бурундуки застыли на месте, встречая солнечный свет.

Вдруг деревья расступились, и Матвей вслед за отцом вышел на самый край огромного откоса. Прямо перед ним расстилался горный склон, сплошь покрытый Иван-чаем, и его розовые соцветия светились в солнечном свете. А дальние горы тонули в сизой утренней тени. Какая красота!

Воздух здесь совсем другой – как родниковая вода, холодный и свежий, напоенный запахом цветущего кипрея. Пока Матвей взирал на величие открывшейся перед ним картины, отец спустился ниже и теперь срывал цветы иван-чая.

Матвей поспешил помочь. А отец срывал цветы и приговаривал:

– Если знаешь, где иван-чай растет – голодным никогда не останешься. Да и хворь никакая не пристанет. Вот сейчас мы с тобой чаю сильного наварим. Для него только цветы нужны – это если в котелке варить. А вообще иван-чай – самая главная в тайге трава.

Они набрали целую охапку и пошли назад, к костру. И повернувшись в другую сторону, Матвей увидел, как солнце заливает светом заполненный туманом распадок, но под ногами все еще плавает сизый туман, и в очередной раз удивился разнообразию родного Алтая.

У костра отец наполнил котелок цветами иван-чая, залил до края родниковой водой и пристроил над огнем. Теперь можно и умыться. Пока закипал котелок, они успели подогреть кашу и плотно позавтракать. От костра между тем потянуло чуть сладковатым и даже немного яблочным запахом – это дал аромат закипевший чай. Отец снял его с огня и прикрыл большим лопухом, не убирая далеко от костра – пусть напреет немного.

– В старину, сын, иван-чай собирали монахи. Он им заменял даже мясо в голодное время.

Матвей удивленно вскинул брови:

– Как это, бать? Это ж трава!

– Ты щи любишь? Знаешь, какие из него щи получаются – сытные и вкусные. Возьми вон листьев молодых пожуй – вкусно и для здоровья польза великая. Когда лихие люди на монастыри налетали, монахи запирались там и жили спокойно, иван-чаем питаясь, вон как…

Матвей оторвал листок, пожевал немного – немного даже на колбу похоже, а вообще вкусно.

– Вот так в тайге можно от голоду спастись. Ешь себе да водой запивай…

Чай оказался ароматным и густым, наваристым. Чуть горьковатый и очень запашистый, с каждым глотком он наполнял Матвея энергией и теплом. Он был готов взлететь выше кедров – стоило только захотеть!

Но долго распивать чаи им было некогда, сегодня нужно было пройтись по участку, осмотреться. Винтовки на плечо, нож и топор на пояс, мешок за спину – можно идти. Свистом подозвав Серко, Матвей шагнул следом за отцом в такую таинственную здешнюю тайгу. Он впервые был на участке, и ожидал чего-то необычного.

Впрочем, пока ничего особенного он не видел. Разве что здесь, повыше, было очень много пихты и богатые кедрачи. В кедраче очень светло и тепло как-то, уютно. А пихтачи и ельники – мрачноватые, суровые и неприветливые. И везде, куда ни кинь взгляд, стоят грибы – разноцветные сыроежки и моховики, маслята и грузди.

А отец шел, внимательно оглядывая землю и кусты, словно искал что-то. Матвей не вытерпел:

– Бать, а чего мы ищем?

– Следы, сын. Хочу понять, кто тут у меня квартирует, с кем соседствовать будем. Ты тоже смотри.

И Матвей смотрел, стараясь не упустить что-то важное. Вот разворошенный муравейник – это медведь. Они любят полакомиться кисленькими лесными мурашами. Разворошит косолапый муравейник, облизнет лапу и собирает на нее мурашей. И даже болючие укусы рыжих муравьев ему нипочем – не могут они прокусить его толстенную шкуру. Они с отцом осмотрели муравейник внимательно – муравьи его уже восстановили, медведь был давно, пару дней назад. Тут же рядом, на кусту, Матвей увидел трепыхавшийся на легком ветерке клочок бурой шерсти. Отец кинул взгляд на находку, сказал:

– Молодой совсем мишка. Первогодок.

– Бать, а как ты узнал? – тут же пристал с расспросами Матвей.

– А ты посмотри на какой высоте от земли шерсть висит. Да и тонкая она, блестящая. У взрослого мишки шерсть темнее и грубее. Значит, нету здесь большого – он не терпит соперников, сразу прогоняет.