Николай Сафонов - Старый дом

И вот после всего того, что я видел собственными глазами и слышал своими ушами, мне официально заявили: я порочу высокое звание советского адвоката, и нездоровых явлений, несовместимых с моральным кодексом строителей коммунизма, среди адвокатов нет и в помине. А когда я попытался воскресить в их памяти кое-какие детали, побойтесь бога, нельзя же отрицать очевидное, мне резонно заметили: вы же юрист, батенька, докажите. И я осекся. Действительно, фотографий того уникального случая у меня нет, но об этом же знает вся корпорация, и при случае его легко можно восстановить. Да и других примеров хоть отбавляй. Копни любого адвоката, вызови клиентов по отработанным делам — и они такое понарасскажут, что уши развесите от удивления.

Но я же обратился с предложением не в следственные органы, не в ненавистное адвокатам ОБХСС, а действовал, так сказать, не вынося сор из избы, в собственном же учреждении. Но руководство переполошилось не на шутку, ознакомившись с моей докладной. Да и не одно руководство. Адвокатов возмутила сама постановка вопроса. Тоже, выискался святой! Крутись, если тебе нравится, на одну зарплату, а мы уж как-нибудь по старинке проживем. И приводили в свою защиту убийственные доводы: «Мы же не у государства берем, а у преступников». Что верно, то верно, государство не платит адвокатам ни одной копейки, и они полностью находятся на содержании клиентов. Больше того, адвокаты, пожалуй, единственная категория людей в стране, заинтересованная в росте преступности. Чем больше уголовных дел, тем выше благосостояние корпорации защитников.

Нет, конечно, я не против материальной заинтересованности. Но нельзя же терять человеческое достоинство. И как они уразуметь не могут, что постепенно развращаются не только сами, но и судей развращают. Ведь для работников суда и прокуратуры не секрет, чем живут адвокаты, и, вполне понятно, их гложет черная зависть: «Как так? Адвокаты гребут бешеные деньги, помимо зарплаты вымогают у клиентов сотнями и не несут никакой уголовной ответственности. Отделываются в крайнем случае легким испугом, выговорешником, либо, на худой конец, выгоном с работы, когда тот или иной клиент, недовольный результатом по делу, требует обратно свою «благодарность». А нас, судей, возьми мы хотя бы копейку с подсудимого, судят как взяточников. Где же справедливость, спрашивается?»

И чтобы как-то уравновесить сложившуюся ситуацию, насолить адвокатам, судьи отыгрываются на них по мелочам: заставляют защитников часами ждать приема, а если, не дай бог, какой-нибудь адвокатишка, в отместку, опоздает на минутку, поднимают страшный хай, а уж о судебном заседании и совсем говорить не приходиться, здесь судьи резвятся, как кому бог на душу положит, совершенно игнорируют адвоката в зале суда, словно за столом защиты сидит не живой человек, а пустое место, а во время речи прерывают адвокатов безо всякого стеснения. Но все это безболезненные уколы, и действуют они лишь на слабонервных, старые же адвокаты к такому поведению судей привыкли и не обращают на хамство никакого внимания, расценивая это как блажь.

Гораздо хуже, когда судьи судят зло, и подобные шуточки болезненно отражаются на кармане адвокатов. Правда, справедливости ради стоит отметить, что случается это не так уж часто. Но нет ничего страшнее для адвокатов, если суд определит наказание подсудимому больше того, которое просит прокурор. Обычно судьи дают столько, сколько просит прокурор, но иногда, выказывая свою «независимость» и чтобы как-то унизить адвоката, судьи определяют подсудимому наказание по своему усмотрению, в пределах санкции статьи, конечно. И вполне понятно, что после такого приговора клиенты адвоката не благодарят и по возможности обегают неудачника за версту.

Адвокаты в долгу не остаются и, где можно, вредят судьям. Такой уж это народец. Адвокаты стараются подловить судей на ошибках, а давно известно: не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. У судей же много дел, да к тому же они простые смертные, да еще и малограмотные часто, и не без грешка. Вот адвокаты и греют руки на ошибках судей, а ошибаются те довольно много. Борьба идет с переменным успехом, а страдает от глупой вражды двух корпораций, суда и адвокатуры, невинное существо — правосудие.

И я тоже, грешный человек, поддался всеобщей горячке и на первых порах с жаром, присущим лишь молодости, окунулся в борьбу. Меня захватил сам процесс грандиозного сражения, ни на минуту не затихающего между враждующими сторонами. По неопытности, я сразу же наломал дров. Но, наверное, я все-таки уродился под несчастливой звездой, раз со мной приключаются столь нелепые истории. Я, как говорится, и охнуть не успел, как очутился неожиданно для самого себя между двух огней, и уже никакое чудо не могло спасти меня.