Николай Сафонов - Старый дом

Я бы, наверное, тихо-мирно работал защитником и по сей день, и они бы терпели мои выходки, не замахнись я на святая святых адвокатов, на их карман. Я нарушил табу и переступил грань дозволенного, нанеся им запрещенный удар. Пока же я чудил и не угрожал самому их существованию, они посмеивались над моими проделками и смотрели на них сквозь пальцы, рассуждая примерно так: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало». Они простили мне и «дурацкий приговор», и «в такую партию не пойду», и мое каждодневное «мелкое хулиганство» в виде правдолюбия, но не смогли простить сущего пустяка, своего рода дискуссии о профсоюзах, которую я им навязал.

Однако для ясности следует сделать маленькое лирическое отступление. Мало кто знает, что адвокаты в основном живут не на зарплату, как большинство совслужащих, за исключением торговых работников и сферы обслуживания, а на так называемые «миксты». Но в народе не прижилось чисто профессиональное выражение, и клиенты по старинке говорят, идя в юридическую консультацию: нужно отблагодарить адвоката. Испокон веку у людей, сталкивающихся с судом, сложилось мнение: за здорово живешь защитник в суде хорошо выступать не будет. И они недалеки от истины. Вот народ и нес защитникам все, что мог: поросей, гусей, миткалю. Но давно канули в Лету те времена, когда адвокаты брали натурой, теперь дураки перевелись, им подавай только деньги. Разве что иногда, в придачу к деньгам, иной адвокатишка и не побрезгует, возьмет да и переспит с хорошенькой клиенткой. Это не правило, а исключение. На «микстах», или благодарностях, и держится адвокатская корпорация. И тут размер микста играет не последнюю роль. Есть адвокаты, промышляющие по мелочи, по десятке, или, на их языке, по красненькой — по красненькой, и за месяц дополнительно к зарплате набегает кругленькая сумма, но есть и такие защитнички, кто воротит рыло и от пятисот рублей. Им подавай тыщонку, а за меньшую сумму они в суде и пальцем не пошевелят. Это адвокатские киты, и ведут они в основном дела крупных расхитителей социалистической собственности, через чьи руки проходят миллионы.

Вот на этих воротил я и замахнулся. Взял и написал докладную начальству, так, мол, и так, страна семимильными шагами идет вперед в решающем году пятилетки, давно принят моральный кодекс строителей коммунизма, а адвокаты все еще не могут покончить с таким пережитком прошлого, как миксты. И предложил организовать дискуссию, даже с подключением печати. Несколько адвокатов выступят на страницах газеты и покаются в смертном грешке. Чистосердечное раскаяние облегчит их участь, и с работы никого не выгонят, а то уж больно уродливые формы приняло данное явление. На адвокатов во время беседы с клиентом противно смотреть. Они подобострастно выслушивают всякую чушь, которую несет клиент, буквально заглядывая ему в рот, и ждут не дождутся, когда тот произнесет столь милые адвокату слова:

— Вы уж постарайтесь, голубчик, я вас отблагодарю и в долгу не останусь…

Всем известно, что словам никто не верит, и пока купюры не перекочуют из кармана клиента в бумажник к адвокату, на них лучше не смотреть. Душа кровью обливается, глядя на страдания адвокатов. С получением долгожданной мзды муки адвокатов приобретают новую окраску, он прыгает на стуле, словно на иголках, с нетерпением ожидая конца беседы, когда спокойно может пойти в укромное местечко, чаще всего в туалет, и пересчитать деньги, полученные от клиента. Некоторые, чересчур нетерпеливые из адвокатов, не дожидаясь окончания беседы, и оставив клиента в полном недоумении, соскакивают с места, держась за живот, и опрометью несутся в туалет. Настроение по возвращении из мест общего пользования зависит от размера вознаграждения. Если купюры крупные и их много, то роли меняются. Адвокат начинает нести несусветную чушь, с точки зрения разумного человека, но приятную для слуха клиента. Говорят же в таких случаях одно и то же: дело выиграю, кровь из носа, а выиграю. Знаю всех судей и прокуроров в Москве, не говоря уже о председателе Верховного суда и Генеральном прокуроре, с которыми, если верить адвокату, он на дружеской ноге и не вылезает из их кабинета. Подобные речи клиент готов слушать до посинения, а вошедший в раж адвокат в уме подсчитывает, как за каждую новую глупую фразу клиент приплачивает еще по купюре наивысшего достоинства.

Дело доходит часто до курьезов. Но один адвокат всех переплюнул. Сидел за столиком, разговаривал с клиентом, и вдруг, после обмена верительными грамотами, его словно ветром сдуло с места. Терпеливый клиент ждал, ждал, а потом, перепугавшись не на шутку, поднял шум: адвокат пропал! Обыскали всю юридическую консультацию, пока кто-то не догадался заглянуть в туалет. Дернули дверь, не поддалась, подналегли посильнее, и глазам собравшихся предстала картина: маститый адвокат, убеленный сединами, согнувшись в три погибели, вылавливал из унитаза сотенные банковские билеты и, аккуратно разгладив их, раскладывал на толчке для просушки.