Мастер Чэнь - Магазин путешествий Мастера Чэня

Но потом они приняли решение. Просто потому, что сидеть и чего-то ждать было нельзя.

Насколько я знаю, поездка Александра и Юнь была долгой и началась довольно неожиданно. Они поехали «в Тай».

Лаос для Таиланда – это примерно как Белоруссия для России, «в Тай» иногда ездят за покупками. Александр и его Юнь начали с Патттайи, где долго говорили с Рувимом.

А это особая и интересная история. Рувим, бывший уфимский джазовый пианист из моего рассказа «Вася Странник», известен в «русском Таиланде» многим. Александр прославился тем, что стал первым в мировой истории русским, продававшим чай китайцам. Рувим же начал с того, что арендовал, за полные копейки, дом, где годами никто не желал жить.

А дело было в том, что прежний его обитатель убил двух своих живших с ним жен и еще какую-то служанку (кандидатку на роль третьей жены?) и исчез навсегда. Причем произошло это в самом доме, внутри.

И вот прошел год, другой, Рувим создал свой ресторан, потом телевизионную компанию, потом музыкальную студию, в доме у него было все нормально…

Для местных жителей Рувим был человеком, победившим духов. Рецепт его был прост: забить на них, не испугаться.

Я не знаю, о чем и сколько они говорили с Рувимом и как к этому отнеслась китаянка Юнь. Но из Паттайи она с Александром вылетела в Сингапур. На Саго-лейн в сердце Чайнатауна.

Из всей великой китайской цивилизации, охватывающей множество стран, Сингапур известен особо. В «большом Китае» то, что называется предрассудками, подвержено моде – оно приходит и уходит. В Сингапуре не уходит ничего, все остается, хотя многое добавляется.

Центр этой древней мудрости – Саго-лейн, с ее тысячами грустных духов в каждой частице влажного воздуха.

Дело в том, что в британские колониальные времена на Саго-лейн были организованные китайскими кланами последние приюты для больных и немощных. Дома смерти. Сегодня на вид эти дома ничем не отличаются от прочих двухэтажных зданий Чайнатауна под тяжелыми темно-оранжевыми черепичными крышами. Но местные жители просто так сюда не ходят.

Они, впрочем, и не посещая Саго-лейн, знают, что нельзя фотографироваться втроем. Потому что вспышка камеры берет в плен душу того, кто в середине. Это ловушка. Такого человека ждет преждевременная смерть.

Еще нельзя наступать ногой на книги или газеты, особенно в молодые годы. Потому что человек, который будет так делать, не сможет учиться, станет тупым.

Еще не стоит держать дома кактусы, у них негативная энергия. Зато полезно знать, что дерево бодхи, под которым сидел Будда, держит духов на расстоянии.

А вот что особенно важно: нельзя сидеть в пустых первых двух рядах на китайской опере в Ночь голодных духов – это места вот как раз для духов. Не надо занимать такие места. А займете – надолго запомните.

Через пять дней после Саго-лейн Александр и Юнь были уже в Пхонсали. На дне одного из двух их рюкзаков были тщательно завернутые предметы.

Трудно сказать, откуда так много жителей Пхонсали узнали, что сейчас произойдет что-то серьезное. Но они в нужный момент были там – жались к краю площади, на которую выходила чайная фабрика. Молчали и ждали появления Александра.

И он вышел, держа в руках два пакета с Саго-лейн, поменьше и побольше. Юнь вышла за ним с тазиком в руке, положила туда зеленые мясистые листья, с неподвижным лицом замерла в ожидании.

В маленьком пакете лежал, съежившись, бумажный человечек.

В него заключают дух человека, который мешает твоему успеху или причиняет тебе вред или боль. Дух будет сидеть там, ожидая в безнадежности, когда ты достанешь человечка, положишь на землю и занесешь над ним красную – обязательно красную – туфлю с Саго-лейн. Он бы убежал, но не может.

Никто на площади в Пхонсали, даже потомки солдат Ван Бао, не знали в точности про это сингапурское колдовство. Они просто знали, что сейчас что-то будет происходить.

Они ждали, и они, вытягивая шеи, смотрели издалека на лицо Александра, который сел на ступеньку у входа на фабрику, устроился поудобнее, достал из другой упаковки красную туфлю, да попросту та– почек.

И тут…

В Сингапуре есть еще один обычай, не имеющий вроде бы никакого отношения к битью бумажного человечка. Если вы покупаете там новые туфли, кроссовки, вьетнамки, тапочки… что угодно, любую обувь… то, перед тем как надеть ее, вы достаете такую обувь из коробки (пока она еще чистая) и кусаете ее. Не сильно. Можно одну туфлю, можно обе, не важно.