Мастер Чэнь - Магазин путешествий Мастера Чэня

Какая может быть жизнь в горных долинах Лаоса, Бирмы и Таиланда, где и народа-то местного совсем немного? Ну, опийный мак, конечно. Годами и десятилетиями армия Ван Бао налаживала опиумный (потом и героиновый) бизнес, и долго никто всерьез не знал, жив ли еще сам генерал или давно умер, только дух его летает низко над землей.

А дальше были международные программы и гранты по переводу местных жителей – места эти известны под именем «Золотого треугольника» – с мака на другие урожаи: кофе (лаосский кофе знаменит), да хоть чай… Собственно, если бы не эти программы и всяческие режимы наибольшего благоприятствования, вряд ли Александру удалось бы так легко и весело начать свой бизнес в сутках езды от цивилизации.

На самом-то деле он в те дни, когда надо было разобраться, что же происходит, думал вовсе не о духе генерала Ван Бао. Он думал о том, не сидел ли тихо Чжан из Пуэра в Гонконге в задних рядах, когда Александр изучал там внутреннюю механику отрасли и искал себе партнера для сбыта первых шелковистых пакетиков Laos Tea.

То есть у его врага не было лица. И, строго говоря, было вообще неизвестно, он ли враг. Предположения жены обычно бывали точными, но если она ошиблась… да даже если не ошиблась… то что же делать? Ехать в Пуэр? Глупее варианта не бывает. Поклониться Чжану и капитулировать можно было и по почте.

Кроме того, имелся и еще один важный вопрос. Откуда Чжан все знал – не важно, но откуда жители Пхонсали что-то знали и чувствовали? Ведь знали же. Еще немного – и все скопом будут обходить стороной единственное в деревне большое предприятие, чайную фабрику под зеленой крышей бывшего малайзийского завода.

Кто? Девушка Мяо? Ну, Лао Цин был очевидным кандидатом, если китаец. Хотя почему не мог быть «кротом» Чжана вовсе даже англичанин Джонатан из Манчестера? Немного подкупа, немного запугивания… Вероника – нет, нет, никак. Абхазец Роман? Нет, нет, нет. А китайская жена, чье имя означает «облако»? Нет?

Но если половина деревни ведет род от солдат армии Чан Кайши, то искать этого «крота» будет не столько даже невозможно, а долго. Время – это деньги.

Сколько этого времени у Александра было? Урожай собирают весной, а сейчас уже конец июня. Товар по большей части готов и отправляется заказчикам. Главный удар от Чжана – пересмотр всех контрактов – мог ожидаться ближе к осени, просто потому, что Чжан, человек без лица, сейчас тоже занят по уши.

Александру оставалась самая тяжелая часть работы Эркюля Пуаро – сидеть и думать.

Придумалось вот что: сделать ничего невозможно, потому что все вслепую. Как в стеклянном доме ночью. Тебя видят, а ты их не видишь. Вывод этот для Александра был полностью непригоден. Потому что всегда, всегда можно что-то сделать. Даже если это невозможно.

Остальные пока ничего не знали. Вероника с Романом попросились… Ну, вы же понимаете… Они попросились в Сам Нуа. Они потом вернутся, и на сайте появятся эти строчки:

«Два просторных дня на лодке в приятной компании француженки-историка и девушки из страны тюльпанов, отдых под кондиционерами в Нон Кью, и вот он – ужас! – автобус до Сам Нуа. Описывать дорогу до Сам Нуа достаточно просто: долго-долго-долго и горы-горы-горы…»

«Чайные деревья, увиденные мной в Сам Нуа, вызвали во мне состояние шока: листья были ободраны почти до земли. То есть чай был практически голым, в обработку шло абсолютно все. Хозяин дома вынул мешок и собрался было срубить и положить в него пару чудом уцелевших веток с листьями, но мы поспешно отказались».

«Местная бабушка подвела нас к своему дому и вынесла мешочек красного чая. Он пах свежими сливками, а листья были иссиня-черными, вытянутыми, красивой и необычной формы. Цена была неожиданно высокой, даже очень, но мы все равно приобрели заветный мешочек».

«Я не могла переставать восхищаться красотой Сам Нуа. Ее дикостью, неприветливостью, холодом и туманами, опасными дорогами и при этом острым, щемящим сердце ощущением прекрасного. Прекрасный чай, знакомые люди, фабрика, «русская деревня» и очень даже красивые виды Пхонгсали были похожи на семейный очаг верной супруги, а встреча с Сам Нуа была наполнена фатальностью ощущения чистой, первозданной, дикой и буйной красоты. В Сам Нуа почти что нет чая, местные совсем не любят его, не чувствуют. Она похожа на угловатую дикарку, удивляющую и отталкивающую одновременно».

Но эти строки появятся уже после поездки, а пока что Александр сидит в своей опустевшей фабрике с приехавшей из Китая женой; сидит и говорит с ней про дух генерала Ван Бао. А она неуверенно качает головой.