Камилла Лоранс - Единственный, кому ты веришь [litres]

Послушайте, мэтр, я сделал все, что вы просили, хотя вы, на минуточку, мой адвокат, и мне казалось, я вам достаточно плачу, чтобы избавить себя от необходимости выполнять вашу работу. Суду нужны были конкретные доказательства того, что моя жена не намерена возвращаться к нормальной жизни и больше не желает заботиться о детях, – вот, извольте, принес на блюдечке. Искренне не понимаю, в чем проблема.

Да, но только потому, что судья – женщина! Неужели никак нельзя попросить другого судью? Мужчина лучше в этом разберется, я уверен.

Ну разумеется, ей в лицо я этого не скажу! Вы меня за идиота держите, мэтр? Просто ее упрямство мне кажется несправедливым и бесчестным. Я, в конце концов, ничего плохого не сделал!

Ну и что, что Катя – племянница моей жены? Мы не кровные родственники. Я ее люблю! И она меня любит. В этой стране что, уже нельзя пожениться людям, которые любят друг друга?

Родство по браку, мэтр, по браку, не забывайте! Я ей не родной дядя! Какое кровосмешение? И примите во внимание, что, когда я наконец получу развод, которого добиваюсь уже несколько месяцев, у нас с Катей не будет вообще никакой родственной связи – ни биологической, ни по браку, и я смогу на ней жениться. Что тут сложного-то? Младенец разберется.

Отягчающие обстоятельства?! Ну и терминология, мэтр! Можно подумать, я совершил преступление. Вы чей адвокат – мой или моей жены?

Да-да, судья, кто же еще, я понимаю. Нет у нас никаких отягчающих обстоятельств, только романтические, то есть смягчающие. Все ведь произошло случайно. Я мог встретить Катю где угодно – в супермаркете, в кафе на углу, в своей театральной студии. Но так уж вышло, что мы познакомились, потому что она переехала к нам после смерти родителей, которые погибли в дорожной аварии. Я не пытался ее соблазнить, если судья хочет знать. Мы подолгу разговаривали, постепенно узнали друг друга и влюбились. Это вполне естественно. О'кей, она на двадцать пять лет моложе меня. И что? Вуди Аллен, между прочим, женился на приемной дочери своей супруги!

По закону я ей не дядя, ничего подобного! Спросите Катю, считает ли она меня своим дядей! Когда она уехала в Родез… Моя жена нашла ей там работу, и Катя согласилась – видите, она пыталась бороться с собой. Так вот, в Родезе Катя оказалась в ужасном состоянии – совсем одна, еще не пришла в себя после похорон родителей и сходила с ума от любви ко мне. Мы каждый день общались по скайпу и в Фейсбуке, когда моей мамы… ой, пардон, жены, оговорился!.. когда моей жены не было дома. Катя боялась мою жену, свою родную тетю, потому что чувствовала ее враждебность. И как показало дальнейшее развитие событий, Клер действительно истеричка. Она была не слишком любезна с Катей, все норовила от нее избавиться, выгнать из дома, несмотря на свои родственные обязательства по отношению к ней.

Да, безусловно. Но было уже слишком поздно, в любом случае. Наступает момент, когда необходимо признать очевидное. Смириться с неизбежным. Я люблю Катю, а Клер больше не люблю. Я хочу развестись и жениться на Кате.

Дети? Знаете, я сам с ними поговорил. Они хотят только одного – чтобы у всех жизнь наладилась. Они обожают Катю… Что?… Да, она их двоюродная сестра, при чем тут это? Катя молода, они прекрасно общаются. Развод всех устроит. И это не помешает детям по-прежнему любить свою мать. Если она все же согласится покинуть клинику, мы можем оформить совместную опеку. И для детей так будет лучше, чем навещать ее из-под палки в психушке.

Собственно, к чему я это говорю. Адвокатша Клер убеждает судью, что моя жена больна и требовать развода с ней – значит нарушать моральные аспекты брачного договора. А я думаю, они обе просто-напросто хотят вытянуть из меня побольше денег, потребовать возмещения морального ущерба, а поскольку сейчас у меня недостаточно средств, всячески препятствуют разводу. Но при чем тут болезнь? Клер не больна, не рак же у нее! И она не сумасшедшая, иначе психические отклонения проявились бы гораздо раньше. У нее всего лишь случился нервный срыв – nervous breakdown, с кем не бывает. Но Клер раздула из мухи слона. Она же актриса, не будем забывать, и знает, как это делается.

Да, но она притворяется, что ж вы никак не поймете! Я тоже так умею! Могу вот прямо сейчас пробежаться по улице без трусов и каждому встречному стану рассказывать, что меня преследуют и хотят убить! Нет, ее единственная болезнь – это ревность, и с ума она сходит только от обиды. Возможно, это будет не слишком деликатное замечание, но главная беда Клер – это возраст, она никак не может смириться с тем, что постарела. Нельзя же отказывать мне в разводе только потому, что у моей жены гормональные перепады! Я хочу нормально жить дальше, Катя мечтает о детях!.. Не мешайте нашему счастью, черт побери!