Виржини Гримальди - Аромат счастья сильнее в дождь

— Потанцуем? — проорала Жюли, чтобы перекрыть чудовищный грохот музыки.

Я притворилась, что не услышала, словно под гипнозом, уставившись на собственные туфли. Натали вскочила с места и потянула меня за руку.

— Ну, давай же, давай, это моя любимая песня!

Мне стало досадно, что я не могла волевым усилием заставить себя тут же упасть в обморок. Поневоле мне пришлось сопровождать подруг с энтузиазмом водоросли, колышущейся в аквариуме.

Всего через несколько минут я поняла, что абсолютно разучилась танцевать. Я и раньше-то не особенно блистала в умении вихлять задом, но и не выделялась среди остальных, научившись нескольким несложным движениям у Нади, моей лицейской подружки, а потом отработала их, часами танцуя перед зеркалом. Теперь же, окруженная со всех сторон клонами Бейонсе и Джастина Тимберлейка, я казалась себе неповоротливой неваляшкой.

Зато Натали и Жюли отрывались по полной: задирали вверх руки, подпрыгивали, трясли волосами, будто вновь обрели свои двадцать лет. Но хватило их ровнехонько на семь минут и сорок шесть секунд.

— Я больше не могу! — первой сдалась Натали.

Жюли согласно кивнула. Она была красной, словно только что пересекла Альпы, прыгая на одной ножке.

Мы вернулись к нашим потертым креслам, стаканам и более-менее ровному дыханию. За соседним столиком разместилась компания из трех девиц и пятерых мужчин.

— Приятно все-таки видеть людей нашего возраста! — изрекла Натали. — Среди этого молодняка я чувствую себя старой шлюхой.

— К тому же среди них есть один очень даже ничего… — заметила Жюли, показывая на высокого брюнета в белой футболке. — Пожалуй, я охотно потанцевала бы с ним под «Шестьдесят девятый…» [40] «Шестьдесят девятый — эротический год» — песня Сержа Генсбура ( Serge Gainsbourg , наст. имя Люсьен Гинсбург; 1928–1991), известного французского поэта, композитора, автора и исполнителя песен, актера и режиссера. .

Натали сделала большие глаза.

— С тобой все в порядке? А как же Карим?

Жюли пожала плечами.

— Не хотела вам говорить, чтобы не портить настроение, но с ним все кончено. Мы пришли с ним посмотреть квартиру, которую собирались снять, и тут меня словно током ударило. Нет, я не готова начать с ним жить.

— Но ведь он был такой хороший! — с сожалением произнесла Натали.

— Он такой и есть, но уже не для меня! Мне гораздо лучше быть одной. Я пошла за выпивкой. Кто-нибудь еще что-нибудь хочет?

К двум часам ночи, несмотря на жуткие низкочастотные звуки, от которых содрогались мои мозги, я начала клевать носом. Девчонки вновь вернулись к танцам, но мое чувство собственного достоинства больше на это не осмелилось. Я уже почти погрузилась в объятия Морфея, как меня заставил вздрогнуть мужской голос.

— Привет!

Рядом со мной сидел тот брюнет в белой футболке и с улыбкой наблюдал за мной. Я быстро поднесла руку ко рту, чтобы убедиться, что не пустила слюну во сне, и ответила:

— Добрый вечер. Могу вам чем-нибудь помочь?

— Возможно. Не планируете ли вы потихоньку слинять отсюда?

Несмотря на сковавшую меня усталость, я тихонько хихикнула.

— Меня сюда затащила сестра со своими друзьями. Мне кажется, я предпочел бы принять участие в конференции по разведению улиток в Патагонии.

На этот раз я откровенно рассмеялась, а потом повернулась в сторону танцующих, делая знаки Жюли, чтобы она подошла и рассмотрела его вблизи. Но в этот момент подруга активно обменивалась своей ДНК с другим брюнетом.

— Меня зовут Максим, а тебя?

— Полина. Приятно познакомиться.

— Выпьешь что-нибудь?

Какое-то время я изучала свой пустой стакан.

— Хочу апельсиновый сок, если он и тебе по вкусу.

— Вау! Да ты рисковая, — сказал он, вставая, — настоящий панк!

К моменту его возвращения Жюли все еще занималась своим брюнетом, а Натали танцевала с таким остервенением, будто на карте стояла ее жизнь.

— Может, выйдем на улицу? — предложил он. — Я скоро совсем охрипну, если и дальше буду так кричать.

Долго упрашивать меня не пришлось, я умирала от духоты, а от громкой музыки у меня кружилась голова. Я подошла предупредить Натали, которая взяла с меня обещание не отходить далеко и громко кричать, если возникнут проблемы, а потом отправилась к Максиму, ждавшему меня у входа в клуб.

Когда девушки к нам присоединились, мы с Максимом сидели на низенькой стенке, тянувшейся вдоль пляжа, и рассказывали друг другу о своей жизни. Не пойму, зачем я в свое время обращалась к психотерапевту, оказывается, с первым встречным я была куда более говорливой, чем с профессионалом. Возможно, это произошло от перенапряжения или от сознания, что я никогда его больше не увижу, но до сих пор я никому так не открывала свою душу, даже самой себе.