Эмма Бёрстолл - Тремарнок

Многим она нравится, так за что же ее так невзлюбила Айрис? Ерунда какая-то. Если только…

Возвращаясь по извилистым проселочным дорогам обратно, Лиз перебирала в памяти каждую встречу с Айрис за последние шесть месяцев. Вот она забегает в магазин за сигаретами и лотерейным билетом, вот они болтают о Рози и детях Айрис, о бабушке и Спенсере, вот приехали на пасхальный обед и Айрис рассказывает, что неудачные вложения Джима вот-вот пустят их по миру. А чудесный пикник в Тинтагеле… И наконец, последний купленный ею лотерейный билетик, за которым она не вернулась утром того злосчастного дня.

Что с ним сталось? Лиз вдруг стало ясно, что вопрос этот самый важный. Но как задать его, чтобы не навлечь на себя подозрения в зависти и не обвинить Айрис в воровстве? Времена, когда можно было спросить невзначай, безвозвратно прошли.

Рози держалась за руку учительницы и, припадая на одну ногу, шагала через площадку к матери. От улыбки дочери настроение у Лиз мгновенно улучшилось. Она коснулась диадемы, проверяя, на месте ли она. Рози наверняка будет в восторге.

Когда-то шорох падающих в почтовый ящик писем наполнял Лиз радостью, но с тех пор утекло много времени. Сейчас в ящик падали в основном счета, которые Лиз, разумеется, не спешила открывать. Выглянув в окно, она помахала Натану – тот сегодня обрядился в красный колпак Санта-Клауса. За окном было серо и промозгло, так что и Натан, и его колпак слегка вымокли. Натан весело помахал в ответ и бросил почту в ящик Пэт. Велосипед он оставил у стены на другой стороне улицы.

Лиз полчаса назад отвезла Рози в школу. В почтовом ящике она обнаружила целую стопку писем. Быстро просмотрев их, Лиз с радостью отметила, что коричневых конвертов среди них нет и что сегодня, судя по всему, им принесли только рождественские открытки. Конечно, в наше время открыток отправляют все меньше, но Лиз и сама их посылала, и получала. Жители деревушки разносили свои открытки сами. Одно письмо было из больницы – четвертого января Рози назначили визит к окулисту.

Лиз до последнего откладывала, не желая вновь заговаривать с дочерью про очки, но знала, что рано или поздно придется. Учителя говорили, что Рози постоянно щурится и от этого утомляется еще сильнее. Лиз не поднимала эту тему только потому, что знала, какая последует реакция. К счастью, на днях одноклассница Рози, девочка по имени Иможен, пришла в школу в очках с ярко-красной оправой, от которых все были в восторге, и Лиз надеялась, что теперь Рози будет проще.

На одном из конвертов Лиз узнала крупный, размашистый почерк Каси, а на другом – мелкие, аккуратные отцовские буковки. Письмо было адресовано им с Рози вдвоем. И еще одно – от Грега, со штампом второго класса. Что ж, очень в его духе. Хорошо хоть до Рождества пришло. Лиз сложила письма стопкой на кухонном столе, чтобы Рози сама вскрыла их.

Был последний день перед каникулами, и Лиз знала, что дочь вернется, нагруженная пакетами с рисунками, поделками, которые она мастерила из крашеных картонок из-под яиц, коробок и туалетной бумаги. Вдобавок Рози притащит ворох открыток от одноклассников и учителей и тетрадки с упражнениями, которые Лиз требуется просмотреть, подписать и вернуть в новом году. Удивительно, сколько всякого добра умудряются накопить дети.

Лиз готовила на ужин курицу в сливочном соусе, когда крышка почтового ящика звякнула и кто-то крикнул в щель:

– Ку-куу!

Открыв, Лиз увидела на пороге Эсме – насквозь вымокшую и с вывернутым наружу сломанным зонтиком в руках.

– Проходите быстрее! – воскликнула Лиз. – Вы совсем вымокли!

Лиз повесила длинное сиреневое пальто Эсме на плечики в кухне, налила им обеим кофе, и они устроились в гостиной, в мягком свете настольной лампы под кремовым абажуром.

Длинные седые пряди выбились у Эсме из пучка и мокрыми сосульками свисали вдоль лица.

– Дать вам полотенце? Или, может, лучше фен? – озабоченно предложила Лиз, но соседка лишь тряхнула головой, разбрызгав похожие на конфетти капли воды.

– Я сейчас к себе поднимусь и приму горячую ванну, – величественно проговорила Эсме, – и сменю облачение. У меня даже исподнее вымокло до нитки. – И она сморщила длинный нос.

Эсме выражалась столь затейливо, что Лиз порой терялась, но сейчас суть она ухватила и быстро кивнула:

– Да, погода отвратительная. Надеюсь, хоть к Рождеству наладится.

– К слову сказать, – держа обеими руками чашку с кофе, Эсме склонилась вперед, – у меня к вам предложение. В этом году настал мой черед проводить Рождество по-стариковски. Моему брату Джеральду вздумалось уехать на край света – а если быть точной, то в Танзанию. Поэтому Рождество мне выпало удовольствие провести в компании батюшки, благослови его Господь. И я подумала – возможно, вам с Рози захочется к нам присоединиться? Я собираюсь приготовить гуся – на мой взгляд, он изрядно сочнее индейки, как считаете? Ваше общество весьма скрасит нам вечер. – И, прежде чем Лиз успела ответить, добавила: – Если, конечно, у вас пока еще нет других планов.