Виктор Рябинин - Потрошители морей

— Если нам такое царское почтение, то не пустить ли в этих тёплых краях корни?

Однако, я не соглашался на тоску по родине взамен семейственности и куска оленины в любое время. Поэтому со вниманием вникал в слова Вихо о путях-дорогах по дебрям Америки, как окрестили эти края наши караульщики Саки и Яс. И называли так, как я понял, со слов белых людей, которых всё-таки довелось им повстречать в конце нашего предполагаемого пути. Постепенно вся география нашего путешествия к Великой Солёной Воде вырисовалась перед нами безо всякой карты. То есть, сначала надо было пережить зиму на месте, а уже по весне и в сухую погоду выдвигаться навстречу солнцу. И путь наш лежал через земли навахов, кровников дене, к племенам сиу и ирокезов. Племена эти осёдлые, поэтому и топор войны нигде на дороге не зарыт. Идти надо будет луны две или три, если в гостях не засиживаться, и добраться без потерь до истоков реки Миссури, что течёт по владениям шошонов и могикан. Далее река впадает в полноводную Миссисипи, которая без хлопот вынесет прямо на берег Великой Солёной Воды, где и стоят корабли белых переселенцев. А там уже, сговорившись, плыви в любую сторону души. Каноэ на берегу Миссури можно у тех же сиу одолжить. Они добрые, да и водный тракт туда-обратно им хорошо знаком, ибо по нему торговый путь давно налажен. Вниз по рекам от индейцев меха и шкуры текут, а от белого человека железные наконечники для стрел и копий, да острые топоры из того же драгоценного материала доставляются. А чем же лучше отбиваться от тех же черноногих либо команчей? Лишь калёной стрелой да железным тесаком для снятия скальпов! Словом, путь был известен и безопасен со всех сторон. Случаются, конечно, набеги и кровавые стычки с теми, кто топор войны вырыл, как без этого? Но ведь может и мимо пронести, если с умом. Как мы с Олешкой поняли, единственную серьёзную опасность представляли племена команчей. Это были истинные головорезы со стороны Великих Равнин, которые постоянно находились со всеми в состоянии войны. Не зря их так и называли: Те, Кто Всегда Хочет Сражаться Со Мной. Не добрая их слава катилась от прерий до самых солёных вод. Тут кому как повезёт! Вон, и в селении Игл много народу со своими скальпами гуляет.

— А дома и с лысой башкой за милую душу примут, — бодрил себя Олешка всякий раз, когда разговор заходил о команчах.

Вот так, положившись на голос разума и добрый совет Вихо, мы с товарищем остались зимовать в селении Игл. Жили как камчадальские царьки на всём готовом, но без вольнодумства. Как есть сидели всю зиму в своём вигваме с недалёкими прогулками до ветру, либо по лесу вокруг трёх сосен. Да что говорить! Берегли нас индейцы от чужого глаза, словно свои тотемы на палках вокруг хогана, куда исправно водили очищаться и послушать чужие песни. Сразу видно было, что краснокожие — это люди крепкого слова. Как сказали, что к белым переселенцам доставят в целости и сохранности, так со своего обещания и не сбивались. Берегли нас ото всего, хоть ты вешайся со скуки, но не на глазах стражников. Правда, мы с ними общий язык скоро нашли. Саки больше слушал, а Яс и поговорить пробовал. От него-то много хорошего узнали о единокровном племени навахо. И что домашние, и что работящие да незлобивые, а главное, черноногих бьют, где попало и чем придётся, если самим не достаётся в раздорных войнах. Рассказывал Яс и о лютых врагах многих оседлых племён — кровожадных команчах. Эти недруги славятся по всей Америке своею мстительностью и разбойными набегами. Хорошо ещё, что буйствуют они в основном на Великих Равнинах и в северные навахские леса заглядывают не часто. Одним словом, дикие звери, хоть и краснокожего колера.

Вот так в разговорах, переливая из пустого в порожнее, и отойдя от забот и хлопот, просидели мы в нашем вигваме, как в застенке, до самой весны. Одно утешение, что не бессрочная каторга, а край отсидки заранее определён.

Однако, и с первыми погожими днями мы ни на шаг к цели не придвинулись.

— Ждём гонцов с Великих Рек, — объяснял всякий раз задержку добрый Вихо и вёл париться не в очередь.

А Яс же добавлял, что пока реки вскроются, пока каноэ подгонят, пока гребцов снарядят, вот время и пройдёт, а потом начинал самостоятельно бить в бубен, приглашая нас к танцам и песнопениям. Мы с Олешкой уже бегло общались с краснокожими, но петь стеснялись из-за отсутствия голоса и слуха. Но вот где-то, по нашим понятиям, в начале лета, к нам в первобытные хоромы чуть ли не вбежал Вихо со своими гвардейцами и велел побыстрее собираться в путь, так как дороги предстояло чуть не три луны, а лодочники ждать не будут. Мол, пришло с гонцом известие о готовности нашего путешествия к Великой Воде. А что нам собираться? Рубаху накинул, штаны заподлицо с сапогами натянул, вот и готов путник в поход. Тем более, что Вихо, кроме Саки и Яса, ещё двух человек в сопровождение взял, как носильщиков харчей и мешка с подарками. Так мне показалось, ведь и речникам какой-никакой ясак положен. Вот и выступили в весёлом настроении, Мы с Олешкой сразу языки распустили, ведь прощаться на веки скоро придётся. О дороге расспрашиваем, о переселенцах с их кораблями пытаем, чуть не песню голосим о забайкальских бродягах. Одним словом, дурак на дураке и дураком погоняет от чувства свободы и радости. А краснорожие по своему обычаю отмалчиваются, мол, на месте всё узнаете, тогда все разом и повеселимся. А через дней пяток и узнали, едва выйдя из привычного леса в голое поле.