Виктор Рябинин - Потрошители морей

— Сначала до Европы, — поправил я товарища и согласился:- Да, надобно поторопить атабасков с обещанием.

Мы тут же передали охране наше требование о немедленном свидании с их начальством. Стражники согласно покивали длинноволосыми башками и буквально через месяц, что по неспешным индейским меркам почти моментально, Вихо показался на нашем пороге. Но не один, а с мужиком придурковатого вида с огромным бубном и при бабе, окутанной в шкуры и с большим носом вороньим крючком. Я тут сразу и смекнул, кто в стойбище главный при ихнем матриархате. (Примечание № 8 от Л.Б. Матриархат — название родового главенства женщин в начале первобытного строя. При последующем созревании социума, переходе от мотыжного земледелия к пахотному и практическом утверждении войн, как движущей силе истории, главенство женщин сошло на нет, уступив место мужскому владычеству ума и силы.)

— Мэйэра! — гордо представил Вихо старую каргу. — В понятном переводе — Мудрейшая! Как она скажет, так и будет. Доверьтесь ей, а уже её слова Великому Духу Маниту передаст главный шаман всех племён Киш-Ко-Хо, — и он указал перстом на полуголого мужика с индейским барабаном в руках.

Я вроде как бы поклонился пришедшим, но словно пустому месту, так как ответного приветствия не было даже словесно. Ладно, думаю про себя, стерпим. Расселись молча по углам, как сычи бабье непотребство склевавши. Мэйэра нас глазами ощупывает, а Киш-Ко-Хо и это не под силу, так как уже зенки под лоб закатил, одни бельмы в глазах. Видать, гости по-своему с духами беседуют. Чего мешать? Наконец родовая мать пальцем шевельнула в нашу сторону и говорит слабым голосом:

— Хао!

Я жду, что дальше. Олешка тоже притаился и вокруг тишина. Слышно, как мышка в углу скребётся рядом с мешком наших припасов. И только я хотел умное животное головешкой отогнать, как слово взял шаман. Вернее, схватил свой бубен и принялся на нём играть понятную только ему песню. Сначала тихонько вступил, как мелкий дождичек, а потом загрохотал так, что в ушах заломило. Да ладно бы одна музыка, у эскимосов наслушались, так артист ещё и петь стал. У инуитов, с их морожеными глотками тише и напевнее выходило, а тут голосом выше дымохода и во всю ивановскую ширь, ни себя, ни нас не жалеючи. А всё это с надрывом, с красным глазом от натуги, и ничего не видя пред собой. Но, понимаю, настиг шаман Великого Духа, так как плясать взялся по кругу, но не наступивши ни на кого. Танцор был отменный, ничего промеж ног не мешало. То на одной ноге подскочит, то на двух подпрыгнет чуть не в дымоход. Волосы дыбом, руки вразлёт, набедренник до подбородка. Аж старая Мэйэра залюбовалась мужской статью, так как шаман оказался с виду при полной силе. И правда, под тяжестью лет весь день с бубном наперевес не проскакаешь. Однако, вскоре танцора всё же подкосило, в транс впал. Грохнул прямо у порога и сквозь самодельные пузыри речь повёл. А как слюна кончилась, пузыри сдулись, то неугомонный Киш-Ко-Хо сам собою успокоился, вытянувшись стрункой. Видимо, всё сказал местный колдун, так как Вихо одеялом его прикрыл, и весь этот цирк нам дословно перевёл:

— Бледнолицые! Наш вековой оберег и тотем Канги-ворон повелел передать вам…

Говорил толмач долго и с перерывами, то ли для лучшего нашего усвоения, то ли в уме что-то про нас прикидывал. Но всё-таки пообещали духи, что выпадает нам дальняя дорога с разными провожатыми и с разным же способом продвижения. Однако, как вещали духи, желанного берега мы с Олешкой всё же достигнем, хотя и не в скором времени.

Перво-наперво на носу зима и в дальний путь пускаться не с руки. Собачки, как тягловая сила — хорошо, но от одной солёной воды до другой такой путь, что и сам состариться успеешь, не то что упряжка. И поведал нам тогда Вихо про всю нашу тяжкую дорогу, каким она нашим провидцам виделась. А предвиделась она такой, что мы сами начали дивиться нашей безоглядной отваге, когда от дурной головы никакого покоя ногам нет и не будет. Может и прав был Буза, отговаривая неразумных от дальнего странствия без выверенной цели?

Как бы то ни было, но Вихо двое суток растолковывал нам маршрут на родину. Для убедительности привлёк даже охранников, которые не до конца, но хаживали этой дорогой. Поэтому, как проводники и охотники, они многое чего знали. Правда, сами мало что говорили, но головами во след речам старшого кивали согласно. Спасибо, шаман более не являлся и ни нас, ни своих духов не мучил. А из всех разговоров рыбного вождя ясно проступала забота о бледнолицем умном человеке, как он каждого из нас окрестил. Олешка так и говорил: