Виктор Рябинин - Потрошители морей

Я за это время отполировал наш доклад до такого блеска, что его без смущения можно было показать не только в Порт-Ройяле, но в Лондоне и Мадриде. Капитан Морган по этому поводу заметил:

— Дик, — произнёс он задумчиво, — в тебе зреет талант великого сочинителя. И если не ты, то кто-то из твоих потомков непременно станет заметным счетоводом или начётчиком.

С этого дня я стал чаще появляться на палубе, любуясь движением светила по небу и игрой волн на море. Но лучше бы я сидел безвылазно в своей вонючей келье, пил ром пополам с водой и дышал пылью древних судовых журналов! Ибо только тогда я смог бы остаться вольным пиратом и свободным путешественником, а не безвольным воздыхателем возле женской юбки, лишённым немедленного желания задрать её выше длинноволосой головы. Словом, ко мне змеёй подкралась так называемая любовь и ужалила прямо в сердце, отравив свободному человеку всю оставшуюся жизнь.

Но ведь что это такое, если посмотреть со стороны? Излишнее сердцебиение при виде желанной бабы, которая тебе, что свет в окошке тёмной ночью или пуд золота задарма. Дурное влечение во всём потакать ей, иногда даже во вред себе. Жгучее желание видеть хотя бы её тень, а ежели воочию, будь то хоть со спины, считать это за великое счастие лицезрения, по крайней мере, земного божества. Потом-то понимаешь, что весь этот хоровод ради родопродолжения, но вот почему именно с ней, так и остаётся загадкой. Нередко между парой вклинивается третий, нарушая земное равновесие, тогда такого надо просто убивать, как не понимающего жизненного расклада. Можно заодно с бабой, но это как кому повезёт. И эта любовь настигает нежданно-негаданно, как снежный ком с горы либо камень из-за пазухи. Вот и меня она внезапно настигла в море, словно на берегу ей места мало. Да так скрутила, что я потерял собственную башку прямо на квартердеке, где любил проводить часы досуга за приятными размышлениями о выгодном вложении своей доли приза в торговый оборот острова Тортуга.

Я просто стоял, свободно опираясь на планширь фальшборта, когда рядом появилась ОНА. Каким ветром её занесло на мой курс, я не знаю, но видимо само Провидение приготовило мне это непосильное испытание. Так было положено пресное начало моего разгульного конца. Так я погиб, как моряк и человек!»

«Солнце устало клонилось к горизонту, свежий ветер бодрил белопенные паруса «Ганимеда», на всей водной глади царили тишина и спокойствие. Я стоял у левого борта и был полон умиротворённых дум о дальнейшей радостной жизни. И она виделась мне, если не в лучах славы и богатства, то никак не ниже капитанского блеска на ходовом мостике быстроходной шхуны!

И тут не было ничего зазорного. Находясь рядом с великим Морганом, я уже начал постигать морскую науку, как на практике, так и по бумагам. Ещё год-другой удачных набегов, и при моей грамотности, и природной сообразительности, моряки вполне смогут избрать клерка Дика Блуда капитаном какого-нибудь двухмачтового корабля. Так что я вполне уверенно смотрел в будущее, словно на красное солнце, уже касающееся своим краем морской волны на далёком горизонте. Я в своей светлой голове строил радужные планы, а за спиной слышались лёгкие шаги с неуверенной походкой сухопутного человека.

Я через плечо взглянул назад и застыл в изумлении. По палубе осторожно шла незнакомая молодая женщина в завлекательном для мужского взгляда наряде со всеми этими рюшами, бантами, кружевами и высоким корсетом под обворожительной грудью. Но не это всколыхнуло меня! Под лёгкой шляпкой с пёрышком райской птицы на волосах яркого соломенного цвета на меня смотрели два васильковых ока, очерченные длинными пушистыми ресницами. Яркие губки небесного создания светились приветливой улыбкой, опрятный маленький носик был задорно вздёрнут, а вся её фигурка в волнах оборок и кисеи манила общением и дружелюбием. Я не знаю, что случилось, но на меня девятым валом накатил такой прилив нежности к незнакомому существу, что я был готов носить этот подарок судьбы на руках с носа на корму корабля хоть до утра. Такая блажь проклюнулась мимо воли в моём закалённом невзгодами мозгу, что я на время полностью потерял мужской рассудок. А главное, во мне даже не шелохнулось неугомонное желание естественного близкого знакомства, которое свойственно любому здравому мужику при виде человека в юбке. И лишь когда видение удалилось на бак ближе к гальюну корабля, я позволил себе удивиться: