Виктор Рябинин - Потрошители морей

— Я Эскадо де Мадура, помощник капитана по особым поручениям с галеона «Ури де Лима». Кто вы и за кем шпионите в развалинах форта Святого Якова?

Вот ведь где всплыл испанский купец! Вот ведь где вновь удалось свидеться с членами команды испанской посудины!

— А капитан Диего Эстебан с вами? — не растерялся я и простым вопросом сбил спесь с испанца, ибо он тут же переменился в лице в лучшую сторону, приобретя растерянность и удивление.

— Нет, он на корабле, — ответил помощник, а я поверил, что мы с Честером скоро будем на свободе, найдя общий язык с довольно молодым моряком.

— Рад буду видеть его, — пошёл я в наступление, — нам будет о чём вспомнить и выпить по старинке за встречу.

Да Мадура округлил глаза, а меня осенило:

— Да, ведь это достославный капитан галеона подсказал мне, где найти бедную девушку Менди, чтобы вернуть её безутешному отцу, старому Джеймсу Флауеру на Барбадос, — уверенно врал я, чувствуя, что мои слова попадают в цель.

— Простите, мистер…

— Мистер Блуд, к вашему удовольствию.

— Простите, мистер Блуд, но Менди обещана доном Диего мне ещё при первом посещении Порто-Белло! — взволнованно воскликнул Эскадо де Мадуро, упрямый помощник по особым поручениям с галеона «Ури де Лима».

— Раз обещано, то так и будет, — успокоил я жениха и опять отчаянно рискнул:- Ведь это вы, насколько я помню слова Эстебана, в своё время сумели защитить бедную девушку от посягательств Хозе де Ривальдо, зарезав его в собственной каюте?

— Не совсем, чтобы так, однако, вступиться за честь дамы — это первостепенный долг каждого идальго, вплоть до смертельного исхода! Но откуда вы всё это знаете, мистер Блуд? — глаза Эскадо, как мне по крайней мере казалось, выражали священный ужас аборигена перед лицом белого проповедника.

— Я знаю всё, — гнал я без оглядки на всех парусах. — И всё же, мой друг, вы непростительно надолго оставили без внимания свою избранницу.

— Да я ещё на корабле предложил ей руку и сердце, но Менди беспричинно отвергла меня. А уже здесь я был направлен в Панаму с важнейшим поручением, поэтому пришлось прибегнуть к помощи дона Себастьяна, — чуть ли не ронял слезу де Мадуро.

— Девушка, видимо, была потрясена смертью наглого воздыхателя и не успела прийти в себя, а потому и отказала вам, — предположил я и опять попал в точку.

— Да она была не в себе с самого Барбадоса. Менди чуть ли не на следующий день плавания начала рыдать и впадать в истерику, требуя возвращения к отцу. Я больше скажу, через неделю она перестала следить за собой и превратилась в грязную нищенку с паперти собора Святого Павла. И если бы я не видел её во всём первозданном великолепии в начале пути и не воспылал бы к девушке нежной страстью, то, клянусь непорочной Фатимой, даже не взглянул бы в её сторону, не то, что убил бы человека. А этот дурак Хозе наоборот считал, что чем ниже падала своенравная островитянка, тем легче было её достичь. Зря он так считал. Менди была и, надеюсь, остаётся тверда как гранит, поэтому я и вернулся за нею, чтобы получить её согласие на прочный семейный союз.

— Похвально, — одобрил я поступок порученца, скорее всего в отношении Хозе, а потом простёр руку вверх, словно отпуская грехи, и чуть было не добавил: «сын мой». — Верь Эскадо, тебе за долготерпение воздастся сторицей, — заключил я, думая, мол, хрен тебе, морской романтик, ведь исстари известно, что баба, переменчива и забывчива, словно ветер над волной.

— Я тоже уверен в успехе. Мы в тот раз оставили Менди у торговца Вандерлога до следующего визита галеона в Порто-Белло. Дон Себастьян знает толк в воспитании непокорных и строптивых. И вот, когда «Ури де Лима», хоть и с большим опозданием, но возвратился в Красивую Гавань, а я подоспел с хорошими вестями из Панамы, моя дорогая избранница наконец-то готова насладиться истинным счастьем, добровольно связав свою судьбу с моею. Да, Себастьян добился полного послушания девушки. Естественно, за дополнительную плату и без видимой порчи товара. Менди уже полностью была согласна стать моею, но тут появились вы со всем своим Береговым Братством. Всё пошло прахом, а нам тут же пришлось прятать свои ценности. И не только золото и серебро, но и женщин, как, к примеру, мою Менди в этом подземелье.

— Это правильно и предусмотрительно, — одобрил я, — пока девушка под защитой каменных стен и любящего сердца, ей не грозит опасность!

— Я тоже так думаю. Пираты скоро уйдут, и Менди вновь будет моею. Лишь бы не передумала и не стала хвататься за кинжал, что с нею иногда случается. Хотя не думаю, что это может произойти на сей раз. Ведь капитан Эстебан должен привезти благословение от отца.