Алена Судакова - На расстоянии любви

Трофим прижал ее ладонь к столу.

— Ты ведь не из-за этого со мной? Я знаю, что ради моей матери ты могла бы это сделать.

Он хотел увидеть ее глаза, но она смотрела на их руки.

— Ты прав…

Неужели он ошибся и принял мираж за действительность? Трофим со вздохом убрал руку, собираясь позвать официантку и расплатиться. По крайней мере честно. За это не обижаются, не ненавидят.

Когда он снова посмотрел на нее, Соня улыбалась, соблазнительно захватывая зубами нижнюю губу.

— Разве мы уходим? — спросила она, кокетничая.

— Да что тут высиживать?

Трофим бросил на стол деньги и встал. Соня поймала его за руку:

— Какой ты торопливый! А вторую часть фразы услышать не хочешь?

Он вернулся и медленно опустился на стул. Теперь уже она накрыла его руку своей, горячей и влажной.

— Ты прав, я могу многое сделать для тех, кого люблю. Но в этот раз я думала только о себе…

— Можно ли это считать за "я тебя люблю"?

Соня закрыла и открыла глаза. Только пусть потом не говорит, что это было "нет"!

Они возвращались в деревню под вечер. Соня дремала, привалившись головой к дверце. Машина подпрыгнула на ухабе, и Соня протерла глаза.

— Я уснула? Разбудил бы.

Трофим покачал головой:

— Мне нравится смотреть на тебя во сне. Ты такая спокойная, ласковая… Почему вы с мамой усмехались, когда я вспомнил про фирму? Думаешь, людьми управлять легко? Я начинал с нуля. Помогать мне было некому, и я вполне могу гордиться тем, что сделал. Пусть фирма моя маленькая, но пара звучных инвестиционных проектов была. У нас есть репутация и вес в бизнесе!

И он гордился собой, но перевел взгляд на Соню и сник — она снова усмехалась.

— Можешь объяснить причину твоей кривой ухмылки?

— Ты сноб, Троша, и гордец.

— Имею право им быть! Я не спал ночами, работал.

Соня отвернулась и стала смотреть в окно.

— Я тоже не спала по ночам, когда надо было вставать к Пашке. Когда он заболевал и подскакивала температура до сорока. Когда резались зубы — и он изводил нас криком. Ты выигрывал проект, а я видела первые шаги нашего сына, первую улыбку, первое слово — "мама". Как думаешь, могу я гордиться собой? Конечно, шикарной квартиры я не купила, в банк деньги не положила и не езжу на крутой иномарке, но у меня есть то, чего у тебя нет — мой любимый сын!

Трофим слушал ее, стиснув зубы, и понимал, что она права, но обида не давала смириться с поражением.

— Это и мой сын!

— Пока нет.

— Что значит — пока?

Он заехал на поле и остановил машину. Соня приоткрыла дверцу, впуская воздух, наполненный озоном — видимо, шла гроза. На небе появились первые серо-фиолетовые облака, собирающиеся в тучу. И их любовному фронту грозит ненастье.

— Трофим, я не знаю, с какими мыслями ты ехал сюда. Почему ты считал, что тебя примут с распростертыми объятиями, повесятся на шею, постелют супружеское ложе? Разве ты имел на это право? Право называться отцом тоже нужно заслужить — не у меня, у Пашки! Если он тебя не примет, я ничего не смогу сделать!..

Иногда наступает такой момент, когда понимаешь, все сделанное не имеет значения перед тем, что ты не успел, не смог или не захотел. Трофим сжал руль и опустил на него голову.

— Соня, не смогу ведь жить, если снова потеряю вас с Пашкой! Не смогу!..

Она тихонько ткнулась лбом в его плечо — крепкое, сильное, надежное, которому сейчас самому была нужна помощь.

Потом они лежали в пшеничных колосьях — просто так. Жевали недозрелые зерна и были абсолютно счастливы. Вдалеке громыхало, сверкали всполохи молний.

— До нас доберется? — спросил Трофим.

— До нас… — Соня обняла его, — …нет!

Как бы он перенес ожидание перед операционной, где на столе лежала его мать, если бы не поддержка Сони и ее родителей? Врач предупредил, продолжительность операции три часа, а Трофиму казалось, что он смотрит на лампу над дверью бокса дня три — так устали от напряжения глаза.

Соня в больницу приехала с работы — она оставила в деревенской больнице начальством Зойку.

— Все хорошо, ты не волнуйся! Выйдем на улицу, здесь душно.

— Не пойду! — Трофим затряс головой. — Пока все не закончится, не пойду. Что так долго? Нельзя как-нибудь узнать?..

Соня отловила операционную медсестру и перекинулась с ней парой слов.

— Успокойся, Игорь врач от бога. Странно, что он здесь работает, а не в какой-нибудь престижной клинике.

— То же он сказал про тебя.

— Мы с ним последние из могикан, хотим деревню восстановить, чтобы никто не уезжал, чтобы возвращались люди. В соседнем районе три деревни опустели почти полностью. Не хочу, чтобы наша была в этом списке. Ты, кстати, тоже мог бы помочь.