Юрий Тешкин - Полковник

— Тут, говорят, досрочно выйти можно, — осторожно заметила Нина Андреевна, трогая Сашку за колено.

— Хорошо бы, но… — И быстрый, тоскливый взгляд в сторону замполита.

— У вас в отряде какое место? — строго спросил замполит.

— Только шестое.

— Это почему же только шестое? — сказала Нина Андреевна, несколько обидевшись за Сашкин отряд.

— Да есть тут… некоторые… — И опять быстрый взгляд на замполита: можно ли говорить. — В общем, есть тут такие, из-за которых отстаем.

— Да, — внес ясность замполит, — у них есть небольшая группа, которая всех назад тянет… Но в общем и целом, Нина Андреевна, народ тут сознательный. Например, когда собираем деньги в Фонд мира, обязательно откликнутся все. У нас даже есть тут один, — замполит с удовольствием улыбнулся, — который сам регулярно в Фонд мира пересылает одну и ту же сумму денег. Нам даже официальная бумага пришла из комитета с просьбой как-то отметить данного товарища, наградить. Но мы в дело заглянули, а он — нарушитель… Так что… — И замполит развел руками.

А Нина Андреевна понимающе покачала головою.

— Я ведь до этого был на комсомольской работе, — продолжал замполит, — занимался, можно сказать, тем же — воспитанием. Но только сюда, в ЛТП, перейдя, понял, как много было брака в застойные годы в нашей воспитательной работе! Как много мы делали для «галочки», абы отчитаться, сделать вид, что все хорошо! Ан нет — брак-то всегда выплывет! И за этот наш прошлый брак приходится сейчас расплачиваться. Ведь сейчас даже для женщин мы открываем специальные ЛТП. Женщины вообще спиваются быстрее, страстности, что ли, в них слишком много — два-три года, и спеклась! Ну, это ладно, хоть и ужасно, но ужаснее, Нина Андреевна, что у них ведь дети есть! Если раньше в нашем маленьком городке было две школы для умственно отсталых детей и к нам свозили со всей области, то теперь и для своих не хватает! А это ведь в основном дети родителей-алкоголиков. Ну а они подрастут, сами дадут потомство, а? Ведь уродство генетически закрепится, вот что страшно-то!

Помолчали.

— Да, трудная у вас работа, — сказала Нина Андреевна.

— Вы не поверите! — воскликнул замполит. — Некоторых ведь привозят из такой глуши, что впервые здесь телевизор видят! Черные от грязи, в теплотрассе ночевали, даже вот таких… — Тут замполит неожиданно вскочил, быстро расстегнул китель, скособочился, затрясся, стал натурально похож на человека, выходящего из недельного запоя. Нина Андреевна засмеялась, но глянула на Сашку — лицо его было серьезным и грустным — и свой смех оборвала. Да и замполит уже принял нормальный вид, застегнулся на все пуговицы, сел за стол и продолжал: — В изоляторе такого месяц держим, пока отойдет, а то пошлешь куда-нибудь на работу, а он тебе с крыши свалится. И что интересно — никто не хочет признаться, что он алкоголик. Мы тут недавно ввели в практику записывать на магнитофон выступление родственников, а потом транслируем эти выступления. Кстати, не хотели бы выступить… в назидание… нет? ну-ну… Или вот взять некоторые письма, есть такие, что до слез прошибает… тоже транслируем такие…

— Помогает? — вздохнула Нина Андреевна.

— А как же! Мы все делаем, чтобы пробудить в них какие-то хорошие чувства. И это почти всегда находит благодатный отклик. Мы сделали перед входом в ЛТП детский уголок, видели? Ну так вот, когда приходят жены с детьми, детям есть теперь где поиграть…

Замполит говорил и говорил. О порядках в этом заведении, о городке («небольшой, но история его богатая»), о поле, на котором стоит ЛТП. Поле тоже, оказывается, было историческое. Здесь Дмитрий Донской устраивал смотр войску, перед тем как идти на Куликовскую битву. И это поле, может быть с тех пор еще, называется почему-то Девичье.

— Видно, женщины провожали в бой своих мужчин, — говорил замполит, пожимая узкими плечами, — собралось женщин тогда много, отсюда и название — Девичье, ведь могло же так быть, Нина Андреевна, а? Могло…

Сашке же хотелось поговорить немного с матерью, в каждую паузу он втискивался тихо и торопливо:

— Я, мать, хотел Павлу Константиновичу письмишко накатать, что, значит, как приду отсюда, сразу долг ему отдам.

— Да сиди уж, сиди… отдам без тебя… ты скажи лучше, как ты тут… вообще-то?..

— Да ничего… как все… не тянет, пока не тянет…

— Они тут себя, Нина Андреевна, — хохотнув, продолжал замполит, — считают себя вроде как в армии. Им так легче ждать эти два года. Ведь никто не сознает себя алкоголиком, ведь не сознаешь, а? — спросил он Сашку, и тот отрицательно повертел головой. — Ну вот, — засмеялся замполит, — не считает, большинство полагают, что попали сюда случайно, вот, мол, гад участковый, руки скрутил, сюда доставил. А ведь чтобы сюда доставить, надо и заявление от жены, и от общественности, и от врачей, и от милиции. Есть, конечно, и такие, кто всю жизнь не злоупотреблял, но случилось горе и запил бедняга, ну, месяц пьет, второй, третий… попадает сюда… Процент излечивающихся из таких довольно высок, потому бывает такому достаточно лишь встряхнуться, оглядеться, ужаснуться — да куда же я, братцы вы мои, попал?! Эти и на «спираль» скорее соглашаются.