Генри Хаггард: Полковник Кварич

Иллюстраторы:

Сайрус Кунео и др.

Знак информационной продукции 12+

© Бушуев А.В., Бушуева Т.С., перевод на русский язык, 2020

© ООО «Издательство «Вече», 2020

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2020

Сайт издательства www.veche.ru

Есть вещи и лица, которые, когда их впервые касаешься или видишь, оставляют в памяти отпечаток, подобный тому, какой солнце оставляет на чувствительной к свету фотографической пластинке, и запечатлеваются навеки. Возьмем, к примеру, лицо. Возможно, мы никогда не увидим его снова, или же, напротив, оно станет спутником нашей жизни, но его образ сохраняется в памяти именно таким, каким мы увидели его впервые . Та же улыбка или хмурый взгляд, то же выражение, неизменное и неизменяемое, напоминают нам в круговороте мирских изменений о нерушимой природе любого опыта, действия и стороны нашей жизни. Ибо то, что было, существует, оно не знает порчи, но вечно живет в своем застывшем и завершенном «я».

Это слишком серьезные мысли по поводу довольно незначительных вещей, но они внезапно возникли в сознании человека военной внешности и выправки, который в тот вечер, когда началась эта история, стоял, наклонившись над калиткой у сельской дороги одного графства в восточной Англии, рассеянно глядя на поле спелой ржи.

Это был человек своеобразной внешности, довольно потрепанный жизнью, на вид лет сорока с небольшим. И все же он нёс на себе ту безошибочную печать достоинства и самоуважения, которая, если и не принадлежит исключительно ему, по-прежнему является одним из отличительных свойств английского джентльмена. Он был некрасив лицом – можно даже сказать, несколько уродлив. Ни длинных усов, ни миндалевидного разреза глаз, ни аристократического вида полковника из романов… а наш мечтатель, да, был именно полковником. Вместо всего вышеперечисленного имелись – увы, и здесь мы не погрешим против истины – довольно колючие бакенбарды песочного цвета, маленькие, но добрые голубые глаза, широкий лоб, изборожденный глубокими морщинами, подобными тем, что можно увидеть на бюстах Юлия Цезаря, и длинный тонкий нос.

Имелась у него, однако, и одна приятная черта – губы такой нежности и красоты, что расположенные над квадратным и весьма мужественным подбородком, они казались там нелепо неуместными.

– Хм, – однажды сказала его старая тетушка, миссис Мэсси (которая недавно умерла и оставила ему все свое имущество), впервые увидев его тридцать пять лет назад. – Хм! Природа собиралась сделать из тебя красивую девочку, но передумала после того, как закончила рот. Ну, ничего, лучше быть некрасивым мужчиной, нежели красивой женщиной. Так что не переживай, мой мальчик! Мне нравится твое уродливое лицо!

Надо сказать, что в этом старушка была не одинока, ибо, хотя лицо полковника Гарольда Кварича и было некрасиво, люди находили в нем нечто притягательное, стоило им привыкнуть к его суровым манерам и хмурому выражению. Что именно это было, определить довольно трудно, но, возможно, ближе всего к истине будет назвать это светом чистоты, который, несмотря на расхожее мнение противоположного толка, можно встретить на лицах мужчин столь же часто, что и на лицах женщин.