Юрий Тешкин - Полковник

— Итак, подумайте, — кончив читать, сказал товарищ Мурасеев, — чтобы в этом году обязательно взять повышенные.

После собрания пошли на субботник, разделились на две группы. Одна занялась проволокой за туалетом, другая стала перетаскивать собачью будку от автобуса подальше вдоль ограды к центральным воротам, с тем чтобы у западных ворот равномерно разместилась еще одна будка для новой собаки. Мурасеев, чтобы на субботнике было как на настоящем субботнике, включил музыку через громкоговоритель, время от времени перебивая ее собственными объявлениями, в основном направленными к автовладельцам, которых по случаю субботы было довольно много на стоянке.

— Товарищи автовладельцы! — обращался к ним Мурасеев. — Послушайте сообщение: за третий квартал истекшего года четыре автовладельца, находясь в пьяном виде, совершили наезд на пешеходов! Четыре человека находятся в настоящее время в больнице. Товарищи автовладельцы, органами ГАИ в настоящее время проводится операция «Ремень безопасности», помните правила дорожного движения: «Прежде чем двигаться, пристегни ремень безопасности!» Товарищи автовладельцы, с наступлением новогодних праздников многие граждане занимаются незаконной вырубкой елок. В связи с этим совет нашей автостоянки просит вас и ваших родственников не нарушать законодательство по вырубке лесонасаждений!

Прочитав объявление, сидит товарищ Мурасеев пригорюнившись. Все вроде бы хорошо, безукоризненно. Но ведь он не мальчик и отлично понимает, что его идея буксует, то есть масштабно все-таки не реализуется. А раз так, то никогда и не станет всеобщей экономической философией, не завладеет психологией масс, а значит, рано или поздно изживет сама себя. Да уже и так — ряд платных автостоянок, возникших вслед за мурасеевской, приказали долго жить — расформированы! Обэхээсэс, финорганы, прокуратура, да что там — прямо надо сказать: сама Конституция не способствует установлению нового экономического порядка. Ведь все, буквально все надо перестраивать, ломать. Иначе же никогда энергичные, смелые, решительные люди не дождутся заслуженно справедливой жизни… Мимо прошаркал согбенной походкой хозяин Мухтара, пошел кормить свою собачку.

— Ну почему, почему я, — вслед ему воскликнул товарищ Мурасеев, — здоровый, умный, сильный, должен жить так же, как и этот нелепый, выжатый как лимон человечек?! Когда же кончится эта уравниловка? Всё, всё перестраивать надо! «Увы… — озираясь вокруг, тоскливо думал. — Этим у нас и не пахнет!»

Да, ничего, казалось, не предвещало резких изменений, наоборот, все как бы внушало, что еще долго, очень долго все будет по-прежнему. Но ведь человек, как говорится, под богом ходит. Сегодня жив, а завтра…

Бывшая жена полковника Надежда Алексеевна в контору утром заглянула, а ей:

— Брежнев умер!

— Вот это да! — так и ахнула Надежда Алексеевна. — Может, жив еще?

— Да нет, вчера и концерт поэтому отменили… Радио надо включить, будут передавать.

И пошла она из конторы, забыв, зачем приходила, одна мысль сверлила: «Как же так — жил, жил и вот умер. Плохо ли, хорошо ли жили, но всё же жили, а что теперь?..» — и куда ей идти теперь, с кем душу отвести, — баба Вера в деревню погостить отправилась, Рая, с мужем поругавшись, исчезла и как в воду канула. Чего только не надумалась Надежда Алексеевна за эти дни, и вот через неделю прислала дочь телеграмму: на турбазе у друзей на озере Селигер — вон куда занесло! С зятем все эти дни Надежда Алексеевна не разговаривала, всем только говорила: какой он садист, не хочет пальцем пошевелить, чтобы жену искать, одно отвечает: «Сама найдется».

— А если ее и в живых-то нет?

— Ну а тогда тем более нечего суетиться, все равно уж ничем не поможешь.

Внучка Оля в школе, внук Игорек в детсаду. Чем их в ужин кормить? А-а… что-нибудь придумает она… куда ж ей все-таки идти? Бредет она по снежным лужам, дошла до клуба, где теперь она работает кассиром в кино. Но в клубе ей сейчас делать нечего. Дикая вдруг мысль мелькнула — не дать ли полковнику телеграмму… о чем?.. зачем?.. Сама себе удивилась. Нет, наверное, все же к зятю надо идти. Он, правда, с утра, скорей всего, спит, по ночам много работает, но ведь такое случилось, что… можно…

Пришла, стучит, слышит — зять кричит из ванны:

— Кто там?

— Я! — кричит Надежда Алексеевна в замочную скважину.

И тут Рекс залаял.

— Срочно что-то? — зять кричит. — А то я в ванне.

— Да я слышу, — кричит в замочную скважину, Рекс не узнал ее голоса через замочную скважину, еще пуще залаял. — Рекс! Рекс! Замолчи! Это я.