Николай Беляев - Два дня перед каникулами

Город жил. Слышались крики детворы, катающейся на скейтах по тротуару, урчали двигателями проезжающие машины, раздался гудок электровоза со станции...

Мишка переглянулся с Машей.

- К реке? - спросил он.

- К реке, - кивнула Маша.

Они понеслись вдоль Старой Дороги. Навстречу весело простучал колёсами на стыках пассажирский поезд, идущий к станции - Мишка помахал, и увидел, как машет в ответ какой-то малыш, прилипший носом с стеклу купе. Слева раскинулись новостройки Борисогорского Поля, поблёскивал стёклами новый спортивный центр... Было тепло и светло.

Вот и река. Вовсю дымят трубы того самого комбината, вдоль берега протянулась целая аллея зацветающих яблонь.

Лихо, с заносом, Мишка вылетел на велосипеде на оставшийся ещё со старых времён остаток деревянного моста, сейчас сплошь заросший кустарником и деревьями. Рядом тормознула Маша, опустила велосипед на землю.

Взявшись за руки, они подошли к краю. Впереди был обрыв, в воде виднелись основания опор - они, в отличие от самого моста, еще были. Рядом навис над рекой трёхпролётный старый автомобильный мост, тоже уже ветхий и разбитый настолько, что въезжать на него рисковали разве что мотоциклисты. За спиной, в центре "ватрушки", когда-то стоявшей на главной транспортной артерии города, а теперь, после постройки нового большого моста, оказавшейся "на задворках", высилась металлическая конструкция, украшенная по периметру баннерами - лётчик в кабине истребителя, рабочий на стройке, железнодорожный сюжет... Родители говорили, что когда-то тут были металлические панно, но их разворовали в "лихие 90-е" - совсем недавно энтузиасты восстановили этот маленький образчик истории города хотя бы в таком, упрощённом виде.

Тихо несла свои воды, вспененные плотиной, древняя русская река с удивительно актуальным названием.

Маша посмотрела на Мишку снизу вверх:

- Миш... Ты веришь, что всё это с нами действительно было?

Мишка подумал всего секунду, а потом крепко обнял Машу - правда, та и не сопротивлялась:

- Не только верю в это, Маш... но и уверен, что ты - самая лучшая!

- А ты только заметил? - хихикнула Маша. - Ты тоже лучший, Мишка...

- Какие интересные фотографии... Никогда таких не видела, - сотрудница музея истории города перебирала пачку глянцевых снимков, только сегодня забранных Мишкой из лаборатории. - Это что, какой-то... монтаж?

- Нет, это из семейного архива, - как можно более небрежно сказал Мишка, покосившись на сидевшую рядом Машу. - Ой, простите, эта случайно попала... - он выдернул из стопки снимок себя с Машей на фоне церкви. - Просто я их обработал и отдал в печать, чтобы вам оригиналы не нести.

- А, понятно, - кивнула женщина. - Ну надо же... какие ракурсы интересные. Кажется, впервые вижу некоторые места на фотографиях... вот, старый вокзал, например, - она отложила один из снимков. - И Октябрьская набережная с моста... Странно, почему людей на фотографиях не видно.

- Длинная выдержка, - не моргнув глазом, пояснил Мишка, буквально накануне задававший тот же вопрос отцу. - То, что неподвижно, на снимках есть, а люди настолько смазываются, что их не видно.

- А, ну да, - легко согласилась сотрудница музея. - Ребята, - она подняла глаза на Мишку с Машей, - вашему семейному архиву цены нет!

- Ну так забирайте, - улыбнулась девушка. - Это для вас и принесли. Пусть все видят. Это же наша история, правда?