Николай Беляев - Два дня перед каникулами

- Маш, а у нас есть другой выбор? - тихо спросил он.

- Есть. Например, выйти на улицу. Погода прекрасная, нечего сидеть в душном доме, - раздался снаружи незнакомый, немного надтреснутый голос. - Да и входная дверь не заперта.

По голосу было слышно, что говоривший улыбается.

Мишка и сам не понял, как в руке оказался пистолет. Маша сидела с широко распахнутыми глазами, прикрыв рот ладошкой, левая рука её вцепилась в Мишкино колено так, что аж костяшки пальцев побелели.

Синяк останется, отстранённо подумал Мишка. А потом сунул "хлопушку" обратно за пояс. Будь у человека на улице дурные намерения, он бы давно их исполнил. Особенно при том, что он совершенно бесшумно снял замок с двери - значит, с тем же успехом мог запереть снаружи дверь сарая.

И, переглянувшись с Машей, Мишка решительно двинулся в полутёмные сени. Толкнул входную дверь - и правда, незаперто...

Человек сидел на скамеечке у южной стороны дома, как раз под окном, и щурился на солнце, как довольный кот. Он был одет в видавшую виды клетчатую рубаху с закатанными рукавами и вытертые джинсы, а вот возраст... С равной вероятностью ему можно было бы дать и пятьдесят, и семьдесят. Загорелое чисто выбритое лицо с минимумом морщин, нос уточкой, буйная шевелюра волос какого-то странного серого цвета с обильной проседью, широкие жёсткие ладони... Этакий сельский работяга.

До Мишки не сразу дошло, что это первый из виденных здесь людей.

- Добрый вечер... Простите, это... ваш дом? - неуверенно спросил он.

- Можно и так сказать, - не открывая глаз, сказал мужичок. Голос у него был скорее молодой, но те самые надтреснутые нотки, что первыми резанули слух, всё же чувствовались. А интонация... была очень странной, словно мужичок всё происходящее воспринимает как одну большую шутку.

- Вы простите, что мы... без разрешения, - пробормотала Маша.

- Ну, за тебя не скажу, а друг твой разрешения попросил, - простодушно сказал мужичок. - Попросил и вошёл.

Он ничуть не менял интонации, но почему-то слово "вошёл" само собой выделилось как главное.

Мишка был ошарашен. Мужичка он однозначно видел впервые - когда он мог просить у него разрешения?

И тут до него дошло.

Просил. Когда они приехали сюда с Данькой и Дариной.

"Домовой, домовой, позволь войти".

Но это же получается, что...

Мужичок, видимо, чтобы добить Мишку окончательно, улыбнулся во весь рот и продолжил:

- И за угощение спасибо, и за заботу...

И открыл глаза. Жёлтые, почти прозрачные, со зрачками-ниточками.

Рядом, не сдержавшись, громко ойкнула Маша.

Мужичка всё это, похоже, веселило. Впрочем, он не собирался затягивать паузу. Хлопнул ладонью по скамейке:

- Садитесь, ребятки... Подумаем, что с вами делать дальше.

Мишка и Маша осторожно сели по разные стороны от мужичка - он расположился точно посередине скамейки, и места сесть рядом вдвоём не было. Переглянулись.

- Извините, а как вас зовут? - первым начал разговор Мишка.

- Как только не кличут... И домовым, и лешим, и кикиморой, и призраком, и нечистью... Раз уж начали - называйте Хозяином. И вам проще, и мне приятно.

- Что это за место? - поинтересовалась с другой стороны Маша.

- А ты как думаешь? - хитро прищурился мужичок.

- Мы сначала подумали, что это наше прошлое, - сказала Маша. - Выглядит всё... как раньше. Но какое-то странное прошлое... Без людей.

- И время как будто остановилось... но солнце по небу идёт, - добавил Мишка.

- Почти угадали, - кашлянул Хозяин. Помолчал. Потом обернулся к Мишке: - Вот ты, например, с компьютера что-то важное на диски переписываешь?

Мишка сдавленно кивнул. Он никак не предполагал, что Хозяин, представившись домовым из народных сказок, имеет представление о компьютерах.

А тот, как ни в чём ни бывало, продолжал:

- Вот и мир наш иногда... записывает информацию. Редко, ребятки... редко. Перед большими потрясениями. Например, перед тем, что вы называете Войной...

- Войн же много было? - спросила Маша.

- Но не все охватили весь мир, - парировал мужичок. - А вот та, что поглотила мир в 1939-м, как раз такой и была...

- Может, в сорок первом? - удивился Мишка.

- В сорок первом война накрыла ваших прадедушек, - вздохнул Хозяин. - А полмира к тому времени уж года два как воевало...

Мишка мысленно выругал себя. Действительно, ведь вторая мировая началась в 39-м.

- Здесь начало лета 39-го, - продолжал Хозяин. - Один день. Заканчивается и в полночь начинается снова... Никаких людей. Природа и то, что внесли в природу люди и что не двигалось в последний месяц - как эти вот дома. Птицы, звери... но без людей. Мир рушат люди. Потому их здесь и нет.