Марк Хэддон - Красный дом

– Прошлой ночью Анжела сказала что-то о Карен. О малышке по имени Карен. Вашей дочери. – Интересно, «малышка» и «дочь» – подходящие слова?

Луиза не стала упоминать ни про кукурузные хлопья, ни про хождение во сне, ни про выключенный свет в кухне.

– У нее сейчас трудный период, – пояснил Доминик.

– Но ведь это было восемнадцать лет назад?

– К сожалению.

В его голосе сквозила снисходительность, и впервые за эти дни Луиза ощутила женскую солидарность с Анжелой. «Мужчины с Марса, женщины с Венеры» и так далее. В отпуске она намеревалась быть лишь зрителем, готовить еду и помогать мужу, пока тот знакомится со своими родственниками. Но ведь они теперь и ее родственники тоже, точно так же, как Мелисса стала родственницей Ричарду. Почему-то Луиза никогда не рассматривала этот вопрос с такой точки зрения.

– Здесь дохлая рыба! – воскликнул Бенджи.

Вскоре эта рыба проплыла мимо них, большая и серебристая, с невидящими молочно-белыми глазами.

Услышав разговор Доминика и Луизы, Ричард наконец-то понял, почему Анжела спрашивала его о мертворожденных детях. Он пожалел, что не расспросил ее, и вместе с виной накатило страстное желание сесть в уютное кресло, побыть наедине с собой и ни о чем не думать.

Анжела не нашла ни «Меня зовут Дэвид», ни «Лог из Арка», зато на глаза ей попались «Рыцари короля Артура» – такую же книгу бабушка подарила матери в детстве, а мать, в свою очередь, подарила Анжеле, когда ей исполнилось восемь или девять лет. Воспоминания об этом были такими яркими, что, когда Анжела прочла написанные шариковой ручкой на форзаце угловатые слова: «Кэтлин от Пэм, на Рождество 1941 г.», на нее накатило острое ощущение тоски и вины. Сорок пенсов. Она купит эту книгу и прочтет ее в качестве искупления.

Креветки в чесночном соусе, пирог с мясом и картофелем, фаршированная щука в витрине магазина, полированные медные грелки для кровати…

– Попробуй как-нибудь переночевать в палатке, – посоветовал Алекс.

– Ну, если ты разведешь костер и дашь мне бутылку виски, то почему бы и нет, – ответила Луиза. – А, и еще толстые носки.

– И где мы закончим свой путь, если продолжим так же грести? – спросил Доминик.

– В больнице, – ответил Алекс.

Ричард видел, что парень флиртует с Луизой, но не знал, как это прекратить, чтобы никого не обидеть – вообще никого из присутствующих. Он зачерпнул ложкой хлопья.

– На удивление неплохо.

Его брак с Дженнифер был контрактом с определенными и неизменяемыми условиями. Ричард запоздало осознал, как это нетипично. Быть супругами – искусство, зависящее не только от умений и правил, но и от более абстрактных понятий. Вновь вспомнились чайка и смеющийся отец. Почему это воспоминание так волнует его?

В реальности тропинка оказалась не такой чистой, как на карте. Порой грязь была довольно глубокой, и Мелисса в итоге начала разочаровываться в сельской местности.

– Когда-нибудь у меня будет квартира в Челси, и на поля я буду смотреть только из окна самолета!

По пути к горе, когда они пересекли ручеек и почти дошли до дороги, Мелисса так смешно поскользнулась и села на зад, что Дейзи не сдержалась и засмеялась вслух. Она подала Мелиссе руку, подруга дернула ее на себя, и Дейзи с визгом рухнула на землю рядом с ней. Лежа на спине, она смотрела на лиственный шатер конских каштанов, а влага пропитывала ее одежду до самого нижнего белья. Дейзи хотелось схватить Мелиссу и шутливо мутузить ее, как она не раз проделывала с Бенджи.

– Да пошло оно все. Я возвращаюсь, – заявила Мелисса.

– Еще десять минут. – Дейзи встала. – Мы почти пришли.

– Мне нужен горячий душ.

– Да ладно, если у тебя промокла задница, это не страшно. – Дейзи подошла к забору, открыла калитку и обернулась.

Мелисса шла за ней, и это нежданно-негаданно обрадовало Дейзи так, как не радовало ничто за эту неделю.

«Королева Гвиневра спала и видела прекрасные сны. Солнечное утро уже сменялось днем, но королева спала так сладко, что не слышала, как ее звала маленькая служанка. Наконец королева проснулась и сразу же вспомнила, что этим утром обещала поехать на охоту с королем Артуром», – читала Анжела.

Доминик дошел до конца автостоянки и лишь тогда прослушал сообщение.

«Дом, это я, – со слезами в голосе говорила Эми. – Прости, я знаю, я обещала не звонить, но Эндрю лежит в больнице с пневмонией, и я боюсь. Если сможешь, позвони мне, пожалуйста».

Тридцать девятая серия шоу «Мать и сын». Доминик удалил сообщение. Его раздражала плаксивость и никчемность Эми, в свои сорок два года она все еще оставалась ребенком. Он не помнил, чтобы во время секса она испытывала неподдельную радость – только отчаянный голод («заполни меня… вставь его в меня…»). Поначалу это возбуждало, теперь казалось желанием быть истерзанной или использованной. На его месте мог оказаться кто угодно. В глубине души Эми хотелось, чтобы все было плохо. Если она станет счастливой, то ей придется непредвзято посмотреть на все то, что она не сделала: на неоконченное высшее юридическое образование, нерожденного второго ребенка, несостоявшуюся поездку в Новую Зеландию и на все те заветные гипотетические амбиции, нереализованные из-за череды плохих мужчин.