Юрий Купер - Сфумато

Но как бы там ни было, мне было приятно услышать его ласковый голос. Если верить словам Красило, его жизнь состоит из бесконечной изнурительной борьбы с болячками и недугами, которые окружают и наступают со всех сторон. И он стоически, безропотно и с довольно большой долей героизма старается справиться с неприятелем. Но когда борьба длится годами, а то и десятилетиями, то остается только удивляться почти «иововскому» терпению Красило.

Игорь, пожалуй, третий после Мити и Юрки оставшийся у меня собеседник, и его отсутствие на протяжении долгого времени заставляет меня здорово волноваться. Мне не хватает его гортанного, проникновенного, ласкового журчания.

Кстати, если бы я имел право голоса, то с легкостью рекомендовал бы его в Митины помощники там, в Антимирском Совете. Во-первых, он читал и Монтеня, и многих греческих философов, включая Плутарха, так как, по его собственному утверждению, не стоит терять время на чтение современных. А во-вторых, у меня была бы еще одна своего рода «крыша» в этом злополучном Совете. Уж он бы точно проголосовал за резолюцию считать меня своим, то есть ушедшим.

Бессонные ночи длились и длились. Я лежал в темноте на кровати с железной сеткой, прикосновение к которой постоянно ощущал спиной. Холодное пустое пространство, называемое условно комнатой, сгущалось вокруг.

Я отметил, что Лука довольно долго не появляется. То ли он совсем исчез, или, возможно, я его чем-то обидел. Да и Митя, видимо, погряз в своих общественных делах Антимирского Совета.

Долгое время, находясь в полусонным состоянии, я размышлял на тему этого незнакомого мира, до сих пор не понимая, как он устроен. Правда, иногда мне удавалось ухватить небольшие фрагменты его модели, но целостной, полной картины я так и не увидел. Единственное, что успел установить, так это то, что он безусловно обитаем. Но сам быт, взаимоотношения его обитателей оставались для меня загадкой. Что или кто связывает эти полутени между собой, откуда они появляются и куда пропадают, что является причиной их возникновения в моей жизни?

Я задавал себе вопрос, почему среди обитателей, которых встречал здесь, в основном лица давно мне знакомые? Правда, бывали и исключения, как, например, пара на пляже. Видимо, это – знакомые Мити, а я случайно находился с ним. Интересно, думал я, а эти видения-существа спят или постоянно бодрствуют? Может, они так и слоняются, как неприкаянные, по бесконечному песчаному пляжу, не имеющему ни конца ни края? Существуют ли в этом мире между ними какие-то отношения: любовь, секс, дружба? Перенесли ли они в свое новое существование чувства, которые испытывали на земле? Если так, значит, знакомые с детства пять основных чувств существуют и здесь. И соблюдаются ли здесь принципы веры, совершаются религиозные обряды, играются свадьбы или они живут в гражданском браке?

Я терялся во всевозможных догадках, выстраивая в уме разнообразные модели, но, к сожалению, безуспешно. Даже на простой вопрос: обитатели сумеречного мира – это тела или души, я не находил ответа. Куда деваются тела, это понятно, но вот почему не успокоились души? И как я узнаю по одной только душе знакомого мне человека? Ну, а если это просто тела, то куда же запропастились их души?

Неожиданно ответ на все эти мучительные вопросы возник словно сам собой, и я даже удивился – как же я раньше не догадался? Это же очевидно! Существование зыбкого таинственного мира заключено внутри меня самого. И персонажи, и их взаимоотношения связаны только со мной, вернее, с моей угасающей памятью. И если память погаснет совсем или я умру, окончательно и бесповоротно вместе со мной погибнут и они. И пока я буду оттягивать момент своей смерти, будут существовать и они: Митяй, Лука, Закуренов… Вся многочисленная толпа знакомых и друзей, прогуливающаяся по бескрайнему песчаному пляжу в ожидании, когда я вспомню о них.

Видимо, поэтому Митяй, начитавшийся Монтеня, требовал от меня вспоминать прошлое. Судя по всему, ему тоже хотелось пожить как можно дольше, и его приглашения на прогулки были своего рода напоминанием о своем существовании. И пусть это звучит немного претенциозно, но я вдруг почувствовал себя в какой-то степени миссионером.

Я ощутил себя нужным, необходимым всем этим душам-людям только для того, чтобы они продолжали существовать, даже будучи на том свете. Вот для чего нужна им моя память! Так больному, страдающему от изнурительных мук, нужен здоровый орган от умершего человека, чтобы выжить. Иногда необходимо сердце, иногда почка, в моем же случае требуется орган, который мы называем памятью.