Наталья Нестерова - Дом учителя [litres]

– Извини! – с улыбкой повинилась Анна Аркадьевна. – У меня, как у матери, тысячи вопросов. И если на все ответ «Да!», то мне больше ничего и не нужно.

Ивана рукой нарисовала в воздухе большой полукруг:

– Да! Да! Да! Тысячу раз. Громадными буквами из солнечных зайчиков.

Анна Аркадьевна отвернулась, чтобы Ивана не увидела ее навернувшихся слез, и зашагала дальше.

Простились на троллейбусной остановке. Ивана наклонилась, поцеловала Анну Аркадьевну в щеку, пахнуло странными духами – морской бриз и апельсиново-ландышевый коктейль.

– Мне с вами было очень интересно, – сказала Ивана. – Как-нибудь еще сбежимся?

«Надеюсь, – подумала Анна Аркадьевна, – эти слова не дань вежливости».

– Конечно! – пробормотала она, не глядя на девушку. Тут же испугалась, что отведенный взгляд может быть истолкован как дежурное необязательное согласие. Хотя она-то просто не желала показывать свою сентиментальность. – Теперь моя очередь приглашать культурно развиваться?

– Заметано!

Анна Аркадьевна смотрела на удаляющуюся Ивану – высокую, плавную, возвышающуюся на толпой. Люди на нее таращились исподволь и откровенно, поворачивали головы. Все девушки хотят привлекать внимание, но быть постоянным объектом интереса, близкого к биологическому? Можно ли к этому привыкнуть? Анна Аркадьевна едва не пропустила свой троллейбус, потому что предавалась сладостным мыслям. Совершенно необыкновенная девушка выбрала моего сына. У нее ведь воздыхателей – штабеля до неба, до Марса. Девушку, обойденную мужским вниманием, и ту, которая им избалована, отличить легко. Значит, в Лёне тоже есть нечто незаурядное и особенное.

Вечером, уже не только с намерением подлизаться, а и желая знать его точку зрения, Анна Аркадьевна спросила мужа:

– Ты веришь в дружбу разновозрастных людей, когда один другому годится в матери или отцы?

– Ты про кисловодского мальчика?

– Дался он тебе! Я его видела только один раз, когда поселяла у Ольги.

Анна Аркадьевна встала, чтобы выйти из кухни, но Илья Ильич удержал ее за руку.

– Ты стала очень обидчивой. Это заразно. Без повода обижаешься, потом я обижаюсь…

Можно принять за его извинение.

Анна Аркадьевна вернулась за стол и буркнула:

– Еще неизвестно, кто тут бациллоноситель.

Чтобы подтолкнуть ход мысли мужа, назвала имена, напомнила о молодых преподавателях академии и курсантах, с которыми у него было общение, выходящее за рамки формального и служебного.

– Оно не дружба, – сказал Илья Ильич, – как-то по-другому называется. Дружба – это с Лешкой, Серегой, с Павликом. Сходить в баню, заманить к себе на дачу или к ним поехать.

– Зимняя рыбалка, преферанс, футбольный или хоккейный матчи, пиво с креветками или воблой, которой вы об стол колотите.

– Именно. Душа отдыхает, а с молодыми она трудится.

– Душе полезно трудится.

– И заслуженно отдыхать тоже не вредно. Лучше всего душа отдыхает с друзьями, старыми, проверенными, надежными.

– Я сегодня встречалась с Иваной.

Илья Ильич напрягся.

«Сейчас он скажет, – подумала Анна Аркадьевна: –“Ага! Быстро раскусила марсианка нашего оболтуса, кто бы сомневался. Только вопрос времени”».

– Что ей нужно? – спросил Илья Ильич. – Плакалась? Пусть отправляется в космос, бегает по астероиду и машет пролетающим кораблям. Лёнька ей не мил! Да у него таких гуманоидих будет, как хрущей в огороде.

– Почему хрущей? – улыбнулась Анна Аркадьевна.

Илья Ильич сказал, что в этом году личинок майского жука невероятное количество, куда ни копни лопатой – хрущ. Современные девушки, Любаня, конечно, не в счет, еще те хрущихи: пока в воздухе порхает, крылышками блям-блям-блям, вся из себя чудное создание, а как приземлится, да в почву зароется – все! Вредительница, пожирательница, и никакой дуст ее не берет. Вот недаром во времена Толстого и Чехова говорили «заесть» – испортить чью-то жизнь. Жена заела мужа, свекровь заела невестку…

Анну Аркадьевну подмывало продолжить: «Отец заедает сына», – но она благоразумно промолчала. Наслаждалась редким моментом – Илья защищает Лёню. Может быть, она, Анна Аркадьевна, вообще ничего не понимает в отношениях отца и сына, и в ее семье все нормально? Тогда ее постоянные упражнения с бросанием на амбразуру выглядят крайне глупо. С другой стороны, мужчины нуждаются в женской глупости сильнее, чем в женском уме.

– Ивана не плакалась и не жаловалась, – помотала головой Анна Аркадьевна. – Пригласила меня на показ одежды, потом мы посидели в кафе. Она очень любопытная девушка. Как личность. Мне с ней интересно, мне бы хотелось с ней дружить.