Наталья Нестерова - Дом учителя [litres]

В аэропорт Педро Рамиреса, еще не выздоровевшего полностью, привезли в пуховике Ильи Ильича, лисьей шапке-ушанке Лёни и в зимних сапожках Любани, подошедших по размеру. После регистрации Педро снял утепление и переобулся в новые ботинки. Анна Аркадьевна и Илья Ильич смотрели, как он удаляется, слегка косолапя, потому что ботинки, самые маленькие из найденных в мужском отделе магазина (Анна Аркадьевна говорила, что надо покупать в «Детском мире», не послушались), были велики. Педро оглядывался, махал им рукой, прижимал руки к сердцу, они махали в ответ.

Когда он скрылся из виду, Илья Ильич сначала тихо, а потом в голос расхохотался:

– Ничего себе мужик на конгресс в Россию съездил!

После каждого несчастья (потеря документов, залив, бронхит, «зацелованные» трусы) Педро твердил: «Локэмэфальтаба! Локэмэфальтаба!» Анна Аркадьевна полагала, что это нечто вроде: «Черт подери!» Потом выяснила у знающих испанский, что дословный перевод: «Только этого мне не хватало!»

Ей сейчас не хватало только Юры из Кисловодска!

Он пересдал ЕГЭ, получил высокие баллы. Уверен, что поступит в университет на бюджет. Но стипендии на жизнь не хватит, а мама ему помогать не может. Поэтому он хочет приехать в Москву заранее, поработать, тут заработки не в пример кисловодским, накопить денег и найти подработку, которую можно совмещать с учебой. Спросил, можно ли остановиться у Анны Аркадьевны, и, не дожидаясь ее согласия, попросил продиктовать адрес. Она продиктовала.

Анна Аркадьевна мельком подумала, что в Кисловодске снимала жилье за плату, а брать деньги с Юры она никогда бы не согласилась. Он и не предложит: Юра из тех, кто идет к цели кратчайшим, читай – выгодным, путем, без оглядки на чувства, тайные обиды попутчиков, этот путь ему расчищающих. Эгоцентричность гениев – их общеизвестное качество. Хотя гениальность Юры под большим вопросом. Сколько есть и было молодых людей, свершивших единственный порыв – написавших одну книгу, одну-две картины, сделавших перспективное, но только одно изобретение или открытие. Все это благодаря способностям плюс молодости, которая сама по себе талантлива. Чтобы с мощного старта бежать и дальше в хорошем темпе, требуется колоссальная работа над собой, громадная воля и честолюбие, направленное внутрь, на себя.

Юра, за несколько месяцев вызубривший школьную программу, конечно, умница, ее долг помочь мальчику, как бы в дальнейшем ни сложилась его судьба. Но поселить мальчика у себя никак нельзя. Во-первых, у нее Любаня. Юра – ходячий излучатель мужского обаяния, чего доброго дочь в него влюбится. Во-вторых, муж. Он нет-нет да и вспомнит ей мальчика из Кисловодска, с которым ты за пивом ходила . Иного выхода, как снять комнату для Юры, сказать, что это жилье близких знакомых (дальних родственников), Анна Аркадьевна не видела. Слышала, что комната в Москве – от пятнадцати до двадцати тысяч рублей. Дорого ей обойдутся кисловодские беседы! За четыре месяца – восемьдесят тысяч! Незаметно их стянуть из семейного бюджета проблематично. И сколько вранья! Мало того, что скрывает свою дружбу с Зайцевым, так еще будет умалчивать про мальчика, сочинять, что одолжила деньги коллеге.

Анна Аркадьевна представила, как она честно рассказывает мужу о Юре. Все, что скажет в ответ Илья Ильич, будет справедливо, разумно и логично. Никакой посторонний мальчик ему тут не нужен, от своего только избавились. С какой стати они будут платить за молодого здорового лося, а не пускать заработанное на насущные (читай – дачные) нужды? Да хоть набивать мошну! Анна Аркадьевна промямлит, что мы в ответственности за тех, кого приручили. Илья Ильич скажет, что это про животных, а люди – венец творения. Поэтому матери бросают новорожденных младенцев, девушки насмехаются над влюбленными в них юношами, наркоманы обворовывают родителей, а молодые люди, ты сама говорила, массово залегают на диваны вместо того, чтобы заботиться о семье. И еще муж добавит, что некоторые молодые люди, условно женатые, не будем показывать пальцами, не могут найти пяти минут, чтобы позвонить тоскующей матери. Анна Аркадьевна вспылит, очередной раз потребует оставить Лёню в покое, скажет про моральный долг – помочь Юре осуществить его мечту. Илья Ильич тут же напомнит ей, что на его мечту она чихала… И жизнь их станет мирнее и мирнее.

В детстве Лёня и Любаня нередко дрались. Сын был сильнее физически, а дочь отлично кусалась и царапалась. Когда Илья Ильич был на дежурстве, Анна Аркадьевна, задерживаясь вечерами, звонила домой, спрашивала: