Василе Войкулеску - Повести и рассказы писателей Румынии

— Надо послать кого-то с носилками. Нельзя оставлять его там на ночь, тело сожрут волки, — напомнил все тот же хриплый голос, который всех разбудил, а теперь уже звучал так устало, что еле выговаривал слова.

В этот раз он раздался на спасательной станции в Петриле.

Только к десяти часам утра учитель из Аниноасы добрался наконец до рыночной площади в Петрошани, где в этот час было довольно много народа. Подойдя к толпе, учитель сказал:

— Люди добрые, в Дылже случилась беда. Я все видел своими глазами.

Ему не понадобились громкие слова, достаточно было взглянуть на него, чтобы понять всю серьезность сообщения: в расширенных глазах учителя застыл испуг, а лицо, несмотря на мороз, было мертвенно бледным. Очевидцы, находившиеся на площади и слышавшие рассказ учителя, говорили потом, что никогда еще не видели такого бледного лица на сильном морозе. В его глазах, уверяли они, стыла замерзшая, белая как привидение смерть.

Учитель из Аниноасы был свидетелем несчастья. От него всем стало известно то, что безуспешно пытались узнать и понять люди, дежурившие у телефонов. И опять в кабинетах раздались телефонные звонки. В горной инспекции телефон звонил в двенадцатый раз.

— Да, слушаю. Он был в вагонетке и вышел наружу? Господи боже, но что он там делал?

— Он хотел переползти на станцию, держась руками за кабель? Да, понятно.

Так началось расследование самого странного несчастного случая, который произошел в долине реки Жиу. Все дальнейшее будет лишь пересказом того, что было установлено в ходе этого расследования и записано в протоколах, приобщенных к делу.

Из управления шахтами к месту происшествия выехала на двух санях группа людей в черных пальто, среди которых выделялась жандармская шинель цвета хаки. Другая группа, захватив с собой носилки, отправилась из Петрилы напрямик по заснеженным холмам. Вместе с первой группой поехал и свидетель происшедшего, учитель из Аниноасы.

В начале пути солнце слепило путникам глаза, создавая приятную иллюзию тепла. Впереди плавно росла, наворачивалась гора Парынг, поросшая сосновым лесом, с обрывистыми вершинами, покрытыми горным чистым снегом. Солнечные лучи буквально затопили гору, и три ее заснеженные верхушки были похожи на великолепный белый венец. Горные вершины, лежащие на востоке и находящиеся теперь в тени, были окутаны слабым голубоватым туманом. Но на западе все сверкало под лучами солнца, снеговые вершины поражали своим чистым, нежным и одновременно ярким белым цветом.

Некоторое время санки, вышедшие из Петрошани, ехали в западном направлении. Мелодичный звон колокольчиков, пелена снега, покрывшая окрестные холмы, действовали успокаивающе на людей, растревоженных телефонными звонками. Но чем дальше от селений удалялись сани, тем острее давал себя чувствовать мороз. Сани опять свернули, на этот раз в котловину, идущую на север. Высокий холм заслонил солнце, а в образовавшейся тени было так холодно, что путники плотнее запахнули свои шубы.

Кто-то сказал:

— Ночью было двадцать градусов.

От этих слов стало как будто еще холоднее. Однако на западе и на севере небо было залито солнечным светом. Там солнце освещало не только вершины, но и все скаты и ущелья, создавая картину, удивительную по своей живописной прелести. Все вместе напоминало огромное хрустальное царство. Но сани двигались по дну котловины, в тени, и люди лишь изредка поднимали глаза к небу, с недоверием глядя на эту чудную картину, на этот ясный мир покоя и чистоты.

Сани обогнули холм по другую сторону Петрошани. Один из путников, посмотрев вверх, увидел на белом фоне горного склона черную точку, как бы повисшую над пропастью. Она напоминала орла, застывшего в неподвижности в воздухе и следящего сверху за своей жертвой. Вскоре появилась еще одна точка, похожая на первую. По мере того, как сани продвигались вперед, эти две хищные птицы скользили на белом снеговом фоне гор, пока не повисли в необъятном синем небе.

Это были вагонетки подвесной дороги, похожие на огромные ковши, в них перевозили уголь. Вскоре сани оказались под ними на дне ущелья, по обе стороны которого стояли высокие стальные опоры, поддерживающие четыре троса подвесной дороги. Взглянув на головокружительную высоту, на которой проходила канатная дорога, и представив, что здесь произошло, путники содрогнулись.

Узкая тропинка вилась в горы, туда, где пропасть была особенно глубокой, но подняться по ней можно было только пешком. Люди вылезли из саней и начали подъем. Вместо телефонных звонков и однообразного звона колокольчиков они слышали теперь скрип снега под ногами, напоминающий звук распарываемого холста. Не спеша, плавно вырастала перед ними первая опора канатной дороги, обнажая, как на рентгеновском снимке, свою железную конструкцию. И с каждой минутой подъем становился все круче, дышать становилось все труднее, и один из путников сказал: