Джастин Пол - Дорогой Эван Хансен

На следующее утро на уроке углубленного английского, когда миссис Кичек выпаливает на одном дыхании образы, персонажи и темы, которые, как она хочет, мы нашли бы в «Писце Бартлби», по громкоговорителю звучит объявление. Все немедленно поворачиваются и смотрят на меня.

Я почти на пределе, гораздо в большей степени на пределе, чем обычно, потому что вот уже третий день подряд мое письмо не у меня, оно не просочилось в интернет, а человек, укравший его, не показывается в школе. Я бы назвал свое состояние режимом абсолютной паники, но на самом деле не уверен, что когда-либо испытывал такой ее уровень. Он почти сопровождается галлюцинациями.

Даже миссис Кичек смотрит на меня. Проходит несколько секунд, прежде чем я внезапно понимаю, почему оказался в центре внимания всего класса: по громкоговорителю прозвучало мое имя.

Мое? Эвана Хансена? Я не из тех учеников, кого вызывают в кабинет директора. Разве это происходит не с хулиганами, школьными клоунами и раздолбаями? С людьми, чьи поступки сказываются на других? Я никого не трогаю. Я не существую.

– Эван? – говорит миссис Кичек, подтверждая, что да, со слухом у меня все в порядке. – Директор хочет тебя видеть. Срочно.

Моя неуклюжесть прямо пропорциональна числу взирающих на меня людей. Под взглядами двадцати пяти пар глаз выдвигаю свой стул, ударяя им по столу позади меня, вываливаю содержимое незастегнутого рюкзака на пол и чуть не спотыкаюсь о чью-то ногу, шагая по проходу.

Иду по пустым коридорам в главный офис, и мой мозг прокручивает слайд-шоу наихудших вариантов развития событий. Все те же образ, персонаж и тема будто мелькают у меня перед глазами: письмо, Коннор, стыд. За три года я общался с директором всего раз. Когда я учился в десятом классе, то занял третье место в каком-то дурацком конкурсе рассказов, и мистер Ховард вручил мне награду на одном из общих собраний. Содержанием моей истории была поездка с папой на рыбалку в детстве и являлась, в сущности, жалким плагиатом на «Биг-Ривер» Хемингуэя. Не будет ничего удивительного, если мистер Ховард не вспомнит тот день, потому что на самом-то деле рассказ нельзя назвать незабываемым, а третье место – то же самое, что поражение. Но почему он хочет видеть меня сегодня ?

Добравшись до его кабинета, пытаюсь вытереть ладони о рубашку, но суше они не становятся. Называю свое имя секретарше, и она показывает на открытую дверь позади себя. Мелкими шажками вхожу в нее, словно коп, приближающийся к темному углу. Вот только в этом сценарии у меня роль не копа. Коп – директор Ховард, что делает меня преступником. Доктор Шерман говорит, я часто катастрофизирую, и ничего плохого, из представляющегося мне, не произойдет, но вот оно доказательство того, что все мое беспокойство оправданно. Все части одного уравнения – отсутствие Коннора, плюс отсутствие Зо, плюс мое идиотское письмо, плюс вызов к директору – складываются в такой величины унижение и обреченность, какие я не могу исчислить.

Просовываю голову в дверь. Мистера Ховарда я не вижу, но за его столом сидят мужчина и женщина. В комнате нет ничего значительного или официального – я не таким представлял кабинет директора. Но на всех фотографиях – лицо мистера Ховарда, значит, я попал, куда нужно.

Мужчина сидит, согнувшись на стуле, поставив локти на колени, пиджак облегает его полные плечи. Женщина – в оцепенении, ее покрасневшие глаза смотрят на меня, но вряд ли видят.

– Прошу прощения, – говорю я, потому что у меня возникает чувство, будто я прервал разговор. – По громкоговорителю мне велели прийти в кабинет директора.

– Ты Эван, – говорит мужчина. Это не вопрос, но и не утверждение, потому я киваю в знак согласия.

Он садится прямо и наконец смотрит на меня.

– Мистер Ховард вышел. Мы хотим поговорить с тобой наедине.

Он показывает жестом на пустой стул. Приглашает сесть. Я не понимаю, что происходит. Кто эти люди? Они выглядят довольно мрачными для представителей какого-нибудь колледжа. Хотя я не имею ни малейшего понятия, как те должны выглядеть. Просто слышал, что к Трою Монтгомери, звезде нашей футбольной команды, приходили несколько таких представителей. Но он все-таки атлет и явно талантлив, а я – всего-навсего мальчишка, когда-то занявший третье место во второсортном литературном конкурсе. Так кто эти люди и чего они от меня хотят?

Сажусь, хотя голос у меня в голове советует постоять.

Мужчина поправляет галстук, и он оказывается у него между ног.