Александр Малюгин - Затмить Земфиру

Ко всему прочему я получил в свои руки вожжи пиар-директора и тут же приступил к работе. После одного из первых выступлений «Би-2», в клубе Дома композиторов, мы с Левой за стойкой бара придумали мексиканскую историю о девушке Варваре из одноименной песни. Неверная Варвара якобы бросила Леву на стадии жениховства и сбежала с богатым еврейским ювелиром в Израиль. Парень с потерей не смирился, купил поддельную метрику о рождении, где было записано, что он еврей, и рванул за изменщицей на Землю обетованную.

Но ювелир надежно спрятал Варвару в своей золотой клетке (г. Тель-Авив, ул. ха-Ахим ми-Славита, 5). Полный кирдык. Для Левы настало время тоски и печали. И вот, значит, родилась песня.

Помню, я так расчувствовался от выдуманного и выпитого, что на весь респектабельный клуб гневно завопил: «Проклятый! Расхититель социалистической собственности! У, мерзавец!» Цитатой из Гайдая я клеймил израильского толстосума, укравшего у Левы невесту, но рядом, в сигарной комнате, дымили толстосумы отечественные, и мои революционные тезисы им жутко не понравились. Охрана попыталась нас вывести, мы оказали сопротивление. И это была моя первая пиар-акция с «Би-2», попавшая на газетные полосы.

Первая и последняя. Потому что на следующий день позвонил Шугалей и попросил срочно приехать. Ничего толком не объяснив. То ли свадьба у него, то ли похороны.

Оказалось, и то и другое. Новость меня ошарашила: Вася с потрохами продал «Би-2» некоему Александру Пономареву, продюсеру группы «Сплин» (позже выяснилось, что Шугалей затребовал в виде отступных 5 тысяч баксов). Лева и Шура сидели в сторонке, отстраненно молчали. Я подумал, что происходит банальное кидалово, хотелось проломить лысый череп Васи темной деревянной маской аборигена, висевшей на стене рядом с распятием. Еле сдержавшись, процедил:

– А как же мои семь штук?

– Наш договор остается в силе, – стал успокаивать меня Шугалей. – Все обязательства Пономарев берет на себя.

– Посмотрим-посмотрим, – пробормотал я сквозь зубы.

Но, к удивлению, продюсер «Сплина» и вправду сполна ответил по чужим долгам. И как здорово раскрутил группу! Одно попадание Левы и Шуры в культовый фильм «Брат-2» чего стоит (в порядке самокритики – мы бы с Шугалеем вряд ли продвинули «Би-2» дальше клубных концертов). Сказочное попадание, фантастическое превращение. Будто в «Иван Васильевич меняет профессию»: прошли сквозь стену панельного дома и оказались в царских палатах – Иоанн Грозный и князь Милославский!

А были кто? Ну кем они были? Квартирный вор и управдом-подкаблучник.

...Я подумал, что неплохо бы заранее рассказать Пономареву о новой девочке, которая хочет «затмить Земфиру», может, забить стрелку, познакомить. Но, зная плотный график продюсера, я примерно представлял, что он ответит: «Пусть запишет хотя бы пару песен. Тогда и встретимся».

Ну да, правильно. Тем более, что Маня исчезла, второй день не выходила на связь.

Она стояла возле входа в редакцию с букетом подснежников. Черный свитер и юбка, белые колготки. Первоклашка, сама невинность.

– Привет, – беглые глазенки за длинной челкой. – Это тебе.

И протянула мне букет.

– Как трогательно. Куда ты пропала?

– Пойдем где-нибудь кофе попьем. Расскажу.

Я повел ее в редакционный буфет.

После концерта старшекурсников она с подругами зависла в «Китайском летчике». Чайная церемония плавно перетекла в совместное рубилово с музыкантами, в тот вечер выступавшими на сцене.

– Вы что, подрались с ними?

– Да нет, – певунья усмехнулась. – Просто поиграли. Джем-сейшн устроили. Я чуть своих уфимцев не предала.

– В каком смысле?

– Подумала, а не взять ли к себе эту группу.

– А что за группа?

– Думаешь, я помню? Вовремя порвала струну на гитаре. Пресекла измену.

– Значит, Маня у нас способна на измену?

– Ой, способна, ой, способна!

Я рассмеялся, но, если честно, от неопределенности в наших отношениях меня буквально тошнило. Тут бы спасла рюмка водки либо цитата из Гайдая.

– «Шеф дает нам возможность реабилитироваться», – выбрал я последнее.

– О чем ты?

– Нам нужно сделать то, что мы не успели сделать. Поехали ко мне, а?

Согласен, все это было сказано слишком в лоб и звучало пошловато, но Маня поморщилась так, словно я предложил ей спеть песню из репертуара Лены Белоусовой.

– Сейчас не до секса.

Я еле сдержался, чтобы не брякнуть очередную пошлость: «Что, объелась за два дня?» Впрочем, ее ответ был очевиден: «Я же тебе говорила – мне никто не нужен. И сплю я только в обнимку с гитарой». Это у Мани фишка такая – она на ночь кладет к себе в постель гитару, «инструмент – это живая плоть» (цитата не из Гайдая).