Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

Вот и наледь впереди заблестела, как расстеленное на русле речки Хякитанди продолговатое кривое зеркало. Это и есть намечаемое место ночевки перед Утэчаном. За зиму наледь широко разливается, поэтому всегда приходится объезжать ее стороною. Верхушки прибрежных кустов едва торчат из-под зеленоватого толстого льда, по которому растекается вода. Дорога, проложенная пастухами по руслу реки, повела теперь на террасу правого берега и дальше запетляла вниз между деревьями, обходя валежины. Кэлками знает, что внизу, после небольшого прижима, наледь заканчивается и дорога переходит на левую сторону реки. Охотник перешел Хякитандю на левую сторону по дороге, проложенной оленеводами еще зимою и, углубившись подальше в лес, остановился. Он глянул на солнце, оно висело на белых облаках еще сравнительно высоко. До его захода времени остается прилично. Можно было бы, конечно, проехать еще дальше, но олени проголодались. До Утэчана уже близко, голубой лес, окружающий скалу-домик, хорошо уже виден.

Немного отдохнув и собрав поводки, Кэлками с Акулиной взялись за установку палатки. Еду и чай Кэлками сварил на костре. Он принес одну не очень толстую сухостоину и порубил ее. Этих дров хватило на костер, чтобы обед сварить и осталось еще на растопку печки. Они спокойно пообедали и попили чай с остатками бурдука.

— Интересно, соседи уже остановились или едут еще? А вдруг они едут, решив нас догнать?… — спросила Акулина.

— Да нет, они далеко отстали и тоже, наверно, заканчивают обедать. Ты пока ужином займись, а я вещи уложу. Дров побольше натаскаю, — сказал Кэлками, прикуривая, прежде чем выйти на улицу.

— Ладно, а я завтрак приготовлю, чтобы утром только подогреть. А зачем ты кагындун (распорку ) возишь? Куропач-то уже спокойно поддается, — вдруг вспомнила Акулина про рогатулину, которую Кэлками никак не выбросит.

— Хорошо, что напомнила, а я все забываю. Вроде и жалко, но сейчас выброшу, — сказал Кэлками.

Ночевать возле наледи всегда холодно. Зимнее дыхание воды ощущается крепко и на нервы давит. Другое дело летом. Но сейчас же не лето, а всего лишь апрель во дворе. Стадо кормится усердно, животные не ссорятся и разбрелись по лесу, чтобы не мешать друг другу.

— Кэлками, ты засыпь снаружи борта палатки снегом, чтобы не дуло, — попросила Акулина.

— Да, конечно, — ответил он.

Было еще светло, когда охотник закончил наружные работы и вошел в палатку.

Кэлками и Акулина жили завтрашним днем. Женщина даже напевала какую-то эвенскую песню, пока хлопотала в палатке. За всю зиму она впервые сегодня запела, хотя на самом деле петь может и любит. Когда есть настроение и время конечно.

— Антон не смог нас догнать. Наверное, тоже гадают, где же сейчас Кэлками костер свой жжет, — сказала Акулина.

— Мы шли быстро, почти без остановок, где же им угнаться за нами, — говорит Кэлками. — Завтра до Утэчана доедем совсем рано. В село въезжать резона нет, в Камешки налегке будем ездить. А вечером возвращаться обратно домой. Возможно, мы с тобой, Ако, завтра еще успеем в село смотаться. Купим свежего хлеба, масла, сахар у нас кончился, да и свечи на исходе. Ты завтра мне напомни, чтобы хороших папирос «Казбек» купил, их и пастухи заказывали, — предупредил заранее Кэлками Акулину.

— А пушнину когда сдадим?

— Завтра однозначно не получится у нас. Но перед магазином в правление колхоза зайдем и скажем, что через день подвезем пушнину и сразу ее сдадим. И чтобы с нами рассчитались без задержки, так как времени у нас в обрез, — сказал Кэлками.

В тот вечер Кэлками долго не мог уснуть. Печку два раза затапливал, благо дровами на ночь запасся хорошо. И снова ложился, прислушиваясь к ночному треску наледи у прижима. Зимой любой водоем издает какой-нибудь звук, будь то озеро или река.

— Кэлками, мы, кажется, проспали. Я что-то выспалась! — растолкала мужа Акулина.

— Эге, что такое, чего пугаешь? — вздрогнул Кэлками, приподняв голову. — Я спрашиваю, мы не проспали?

— Да нет. Не паникуй, сейчас печь разгорится и выйду. Гляну на Илкун ( Большую медведицу), — пробормотал Кэлками, нащупывая в темноте спички, лежавшие у изголовья вместе с кисетом.

Сухая растопка вместе с поленцами разгорелась, как порох. Поставив чайник с водой и алюминиевую кастрюлю с мясным рисовым супом на печку, Кэлками вышел во двор.

— Ах, уже телята в стаде блеют, а мороз все жмет и жмет по утрам. Светает, хорошо, что разбудила, — сказал Кэлками, заталкивая дрова в печку.