Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

— Далеко круг дали, олени устали. Слишком жирные, поэтому дыхание закрыло, — смеется Тюлбат.

— А остальные как далеко отстали? — спросил дед Аким.

— Наверное, далеко, когда с речки сворачивали, я оглядывался, в самом конце плеса маячили, — сказал Гигоча.

— Женщины, чайники горячие? — громко прокричал Мургани Павел.

— Горячие, горячие. И еда готова, — со всех сторон ответили женщины.

— Давайте по быстрому чаю попьем и снова выйдем остальных встречать — сказал Тюлбат.

Все разошлись по палаткам. Однако не успели и по чашке чаю выпить, как дети снова загалдели, что гонщики едут. Плотной группой подъехали и остальные соревнующиеся. А самым последним подъехал пастух из третьей бригады Ханькана Чимяна, Спиридон. Это был уже пожилой оленевод, который все-таки решил тряхнуть стариной, как принято говорить. И было видно, что уставший олень сам пытался бежать и исправно миновал финишную отметку. Верховой олень Спиридона был прекрасно обучен, значит хозяин с ним проводил кропотливую работу. С застенчивой улыбкой пастух соскочил с седла и подал длинный поводок подоспевшему зятю Коркапею, чтобы тот расседлал оленя и отпустил.

— Ноги устали. Левый бедренный сустав заболел, — проговорил он, прохаживаясь вокруг, чтобы размять ноги.

— Ну что? Все в сборе, никого не потеряли? — громко спросил Тимуён.

— Тихо. Тихо, — охрипшим голосом скомандовал Аким, тоже входивший в состав судей. Оленеводы и охотники притихли. Слово взял Тимуён.

— Первый приз «белый олень» присуждается победителю, занявшему первое место, охотнику Кэлками. Вот он привязан, вы видите и новые камусные рукавицы. Подойди сюда, Кэлками, я пожму тебе руку от имени судей, — сказал Тимуён.

Подошел Кэлками, судья пожал ему руку и вручил рукавицы.

— Вон за нартами привязан белый олень, забирай его и уводи, — сказал Тимуён, показав рукой на молодого белого оленя.

— Бачиба… (Спасибо), — поклонился Кэлками.

— Похлопайте руками, как в конторе хлопают, — сказал Яков Гэрэю, стоящий возле Тимуёна. Быстро сняв рукавицы, все дружно захлопали.

— Второй приз, тоже олень, достается бригадиру охотничьего звена Илани Антону. Молодец, Антон, молодец, можешь уводить свой приз, мы поздравляем тебя, — говорит Тимуён, пожимая руку охотнику.

— Третье место занял пастух бригады Нямнилкан Гаврил, тоже почетно. Подходи, Гаврил, не скромничай, это тебе не на олене скакать, — смеется Тимуён, пожимая руку Гаврилу и подавая ему шкуру росомахи и кусок шкуры лахтака на подошву. Подошва в тундре вещь дефицитная. Поэтому испокон века пастухи всегда ценили лахтачью шкуру. Надо сказать, что Гаврил и Проня Нямнилканы родные братья и оба работают пастухами.

— Благодаря нартовой упряжке Алгимара, которая провела по маршруту участников состязаний, гонщики удачно прошли путь, поэтому ему тоже полагается подарок, — продолжает Тимуен. И вручил тому совершенно новый плетеный аркан и четыре пачки патронов на мелкашку.

— Так… елкылина ( последний ) у нас Спиридон. Он достойно одолел дистанцию, притом нелегкую. А по традиции подарок присуждается и участнику, занявшему последнее место. И мы не можем отойти от этого, — сказал Тимуён.

— Правильно! Правильно! — загалдели вокруг.

— Спиридон подходи, потом будешь курить. Твой олень превосходно обучен, мы все это видели. Выиграть соревнования непросто, — сказал Тимуён, вручая ему брезентовую камлейку, солнцезащитные очки голубого цвета и пару пачек мелкокалиберных патронов.

Соревнования пастухов и охотников на реке Ирбыке удались. Все остались довольны. После обеда некоторые гонщики стали разъезжаться по своим бригадам. Пастухи из второй бригады и сам бригадир Василий Тюлбат выехали домой ближе к вечеру. Кое-кто из охотников остался ночевать. Кэлками тоже собрался было домой, но Мургани настоял, чтобы они с Акулиной остались до завтра.

— Ну что вы на ночь глядя будете ехать? К тому же и По-ктрэвкан устал, а завтра заодно и разомнешь его, чтобы ноги не болели. Ночуйте, вчера толком не поговорили в суматохе, — сказал Мургани.

— И то правда, в палатке никто нас не ждет. Разве что Ачуркан болеет. Ладно, переночуем, — согласился Кэлками.

— А почему оленя так зовете, Ачуркан? — спросил Мургани.

— Да это самый старый наш олень. Печку с трубами да кастрюли таскает. Росомаха, окаянная, покусала его, будь она неладна. Из-за нее и Утэ наш погиб. Так что неприятностей в маршруте хватило, — проклинал Кэлками, будто этот хитрый зверь находился тут рядом и слышал его упреки.