Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

После завтрака Кэлками начал собираться идти за оленями.

— Кыв… кыв… кыв… — забулькал Кэлками скопленной во рту слюной, подзывая оленей.

Олени начали подходить, расталкивая и бодая друг друга, почуяв запах рыбьей кожи и беличьего мяса в руках Кэлками. Он поймал нужных ему оленей и, связав их цепочкой, повел домой. Пустые вьюки с седлами под мясо уже были расставлены около палатки. Рядом, повизгивая, крутился Утэ, догадываясь, что хозяин собрался за мясом.

— Собаку, наверное, привяжи, пусть дома сидит, а то помчится за мной, — сказал Кэлками Акулине.

— Да пусть прогуляется, а то совсем засиделся, видишь, как он радуется. Как я начала мунгурки готовить, сразу засуетился. Возьми его с собой, пусть по лесу побегает, а то сейчас привяжу, он обидится, как в прошлый раз, и от еды откажется, — убеждала Акулина мужа.

— Ладно, пусть идет, — ответил Кэлками, садясь в седло.

Олени быстро шли по вчерашним следам Келками. Утэ, принюхиваясь, бежал впереди, настороженно прислушиваясь к утренней тишине леса.

«Подъеду прямо к мясу, чтобы быстро упаковать, погрузить, и обратно», — думал дорогой Кэлками.

До места, где он оставил мясо, оставалось проехать немного.

«Кормить оленей уже не буду, доеду до мяса по льду, быстро погружу и обратно поеду», — подумал он, уже спускаясь на речку чуть выше вчерашнего следа.

Повернув голову в сторону хозяина, на льду стоял Утэ, поджидая его. Видя, что Кэлками спустился на лед, Утэ сорвался с места, помчался в сторону спрятанного мяса и тотчас скрылся в зарослях. Под копытами оленей поскрипывал занесенный снегом лед.

«Чует мясо, не терпится ему», — подумал Кэлками. Со стороны кустов, где было укрыто мясо, поднялись три вороны, с криком полетели на высокую террасу и уселись на корявом сухостое, словно с сожалением поглядывая на оставленное мясо. Тревожный холодок прошел по телу Кэлками: «Что это, никак росомахи приходили?», — растерянно подумал Кэлками, слезая с седла. Вокруг весь снег сбит следами росомах, видны какие-то волоки между зарослями к берегу. Сердце Кэлками упало: «Неужели мясо, разделанное с таким трудом и старанием, эти вечно голодные канальи растащили по лесу?». Он поспешно привязал оленей за толстые кусты и сморкаясь подошел к укрытому мясу: «Ах, какое счастье, что хищницы не добрались до мяса, а только с краю начали раскапывать затвердевшие пласты снега. Как же все-таки повезло ему, не зря, видно, он вчера так старательно прятал мясо, будто предчувствовал, что вслед за вороньем нагрянут и хищники», — думал Кэлками.

На душе у него отлегло, и он начал изучать следы, которых было много вокруг. Это были следы росомах.

Две росомахи бегом спустились с противоположного берега и сразу наткнулись на присыпанную снегом голову лося, начали грызть ее. Острые зубы зверей вмиг разгрызли голову, несмотря на ее крепкую кожу. Ссорясь и рыча друг на друга, хищницы ели уши и губы, вытащили вкусный язык. Росомахи быстро расправились с головой, после чего кинулись раскапывать желудок с кишками. Уже изрядно утолив голод, звери нашли ноги лося и волоком утащили к деревьям в ту сторону, откуда пришли. Одну ногу затащили под заснеженное поваленное дерево, а вторую сумели-таки поднять на сухую сучковатую лиственницу. Спрятав добычу, звери вприпрыжку вернулись к месту трапезы. Однако голова лося оказалась для них слишком тяжелой, и хищницы закопали ее недалеко под кустами, а затем вновь вернулись к остаткам пищи и продолжили пир.

Утренняя мгла еще не растаяла, когда подлетели вороны и принялись выклевывать замерзшие капельки крови и мелкие крошки мяса. К тому времени росомахи уже наелись до отвала. Звери уже собрались было уходить на сопку и просто прохаживались, облизывая свои лапы, когда звериное чутье им подсказало, что самое вкусное там, под большой кучей веток и снега. Словно опомнившись, росомахи начали торопливо разгребать снег и зубами приподнимать края замерзшей шкуры, жадно втягивая запах мяса. Вдруг одна из росомах отскочила в сторону, встала на задние лапы и настороженно стала прислушиваться. Острый слух уловил неясный шум и какое-то пощелкивание в стороне леса за террасой. Это не ветер проносился по кронам деревьев и не от мороза пощелкивали мерзлые ветки. Это что-то другое…

Обе росомахи, словно тени, сорвались с места. Одна, что поменьше, короткими прыжками помчалась по своему следу в сторону сопок, а вторая пустилась вниз по реке. При появлении опасности хищники обычно разбегаются врассыпную, чтобы потом снова сойтись, когда минует тревога. Этот извечный инстинкт самосохранения безотказно сработал и на этот раз. Крупная росомаха, бегущая по речке, услышала за собой шум и шуршание снега и на ходу обернулась. По ее следам стремительно мчался крупный волк, прижав уши от напряжения. Расстояние между ними неумолимо сокращалось, и росомаха что есть мочи помчалась вниз по льду, чтобы где-нибудь в пологом месте подняться на берег и вскарабкаться на спасительное дерево. На речке снег пушистый и мягкий, бежать нелегко, к тому же переполненный желудок мешает, сбивая ее дыхание. Росомаха хорошо знала волков, ей приходилось спасаться от сильных проворных и беспощадных зверей на деревьях. Справа между плотными зарослями тальника мелькнул узенький просвет. Этот ключ, впадающий в реку, по льду которой бежала росомаха, спасаясь от погони, был ей давно знаком. По его берегам растет крупная лиственница с толстыми прочными сучьями. Вот там ее спасение от острых клыков волка. Росомаха решила свернуть и, преодолев полосу кустов, выскочила на льдину, зияющую пустыми провалами и трещинами. Но тут же была сбита сильным ударом сзади. От этого удара она пропахала носом сыпучий снег. Ее раскрытый рот и глаза забило снегом, как песком. Хитрая росомаха поняла, что до толстых сучьев добраться ей уже не суждено. Всерьез перепуганная росомаха испустила пахучее вещество. Вонючая мускусная железа, срабатывая безотказно в минуту смертельной опасности, доселе никогда не подводила ее. Отвратительный запах всегда заставлял отворачиваться от росомахи не только волка, но и медведей, намеревавшихся испробовать ее мяса. Глухо рявкнув, росомаха крутанулась назад, щелкнув зубами по воздуху, и насевший волк отскочил. Улучив момент, росомаха метнулась в сторону темневших на берегу деревьев. Но волк и на этот раз прыгнул на нее, больно ударив сильными и жесткими лапами и, схватив сзади за шею, резко затряс ее. От боли и злости росомаха грозно зарычала и, перевернувшись на спину, начала бить лапами по насевшему врагу. Но волк не отпускал ее. Он заново вонзил зубы в шею росомахи, но уже спереди, лишив ее возможности защищаться острыми клыками. Росомаха захрипела, рот вспенился, но и волк сопел, тряся ее голову в разные стороны. Уже задыхаясь, росомаха начала бить передними лапами волка по груди, а задними царапать по животу. Взвизгнув, волк разжал свои мощные челюсти и отскочил в сторону. Перевернувшись на бок, росомаха нырнула в зияющий лаз подо льдом, низко нависшим над обледенелыми камнями.