Александр Архипов - Истина Платона

— Спасибо за службу, старшина! Думаю, увидимся! — с надеждой сказал я, пожимая крепкую руку старшины Л.А. Платонова, замкомвзвода разведроты отдельной бригады ВДВ.

Перед самым выездом из санчасти я попросил Боцмана открыть пакет с подарком от разведчиков. Каково же было моё удивление и восхищение, когда я увидел содержимое. Это были практически новые афганские замшевые сапоги. Мечта всей моей жизни! Боже! Если они мне подойдут, то мне от этой жизни уже ничего не нужно! Боцман одобрительно зацокал языком.

— Ну, пацаны! Ну, угодили командиру! — нюхая замшу, причитал он, разминая в руках голенище, постукивая костяшками пальцев по подошве и каблукам и глядя на меня завистливым взглядом прапорщика. Старшего прапорщика.

— Меряем! — не удержался я от соблазна.

Боцман аккуратненько натянул мне на ноги оба сапога. Казалось, каждый мой натруженный пальчик улыбался и говорил: «Ну, вот я и дома! Спасибо, папа!» И только многострадальные пятки величаво молчали. Они были на троне! Как влитые!

— Ну как? — спросил Боцман. — Интересно, а когда это они успели?

— Слышь, Боцман! А ты не помнишь, какой размер ноги был у Исмаила Вали? — спросил первое, что пришло мне в голову.

Уже третий месяц «парюсь» в Центральном госпитале в хлебном городе Ташкенте. Всё правильно. Здесь тепло и яблок много! Раны на лбу и голове зажили окончательно. Конечно, шрам во весь лоб в палец толщиной не спрячешь. Но если не снимать фуражку… К колену вообще практически без претензий. Походка немного изменилась? Да что вы понимаете в спортивных, как бы пружинящих походках. К тому же, у меня правая всегда «толчковой» была. Да и война — не парад на Красной площади. Ножку под сорок пять градусов тянуть не надо! Бочина тоже зажила, правда, после третьей чистки. Что этот уважаемый Мехмет до меня своим ножом резал? Ума не приложу! Никакой гигиены. Пока меня лечили, столицу Узбекской ССР посмотрели мои мама с папой, жена с детьми, и даже тёща приезжала навестить. Дай ей Бог здоровья! Дынь и арбузов много скушали и с собой соседям повезли. Пора и мне на юг. Тем более, что дело к зиме.

Ещё через месяц командиров спецподразделений ограниченного контингента войск ознакомили с анализом, проведённой нами операции. С грифом «Для служебного пользования». Тогда разобраться в этом было интересно.

Первая фаза операции.

Командир спецгруппы майор Хмелев А. В.

Офицеров: 3 человека.

Прапорщиков: 6 человек.

Старшин и сержантов: 8 человек.

Рядового состава: 23 человека

Всего: 40 человек

Боевые потери:

Убитых — 1 человек

Раненых — 7 человек

Потерь техники и вооружения нет.

Вторая фаза операции.

Командир оперативной группировки полковник Сомов С.И.

Офицеров: 3

Прапорщиков: 7

Старшин и сержантов: 18

Рядового состава: 78

Всего: 120

Техника:

БМП: 6 ед.

БТР: 6 ед.

Вертолёт МИ-8: 3 ед.

Боевые потери:

Убитых — 14 человек

Раненых — 17 человек.

БМП — 2 ед.

Общие потери моджахедов:

Убитых — 52 человека.

Раненых — 48 человек.

Взяты в плен — 42 человека.

Потери «мирных» не подсчитывались.

Прошло где-то шесть месяцев. На полигоне меня нашёл дежурный и передал, что к себе в штаб меня вызывает начальник разведки подполковник Белкин. Я примерно представлял, по какому поводу вызывает к себе мой начальник. У соседей на прошлой неделе праздновали, пришли наградные. Видно, настала и наша очередь. Запахло жареным. Срочно захотелось шашлычка! Решил озадачить своих по поводу приближающегося повода после посещения начальства. Мало ли что! Я знал, что за крайнюю операцию Белкин представил меня и Платона к «Красному Знамени». Постучал. Настроение было, как у первокурсницы на первой паре!

Встретил как-то без улыбки. Правда, тут же засуетился, полез в холодильник, достал бутылку вискаря, поставил стаканы. Приятно было, что друг серьёзно готовился… Налил, правда, себе граммульку, а мне, как-то не интеллигентно, почти стакан. Мрачно помолчали. Может, опять зуб у начальника ноет? Выпили молча.

— Вадь, в чём дело? — перестал улыбаться уже и я.

Белый открыл сейф, достал сверху несколько скреплённых листов текста и положил передо мной.

— Садись, читай, только молча, я тебя прошу, — сказал друг, плеснув мне в стакан ещё порцию.