Александр Архипов - Звёзды Платона

Из громкоговорителей на плацу что-то невнятно несколько раз прогундосило. Но результат был! Засуетились сержанты из команд сопровождения, затопали, загомонили на разные лады товарищи мичманы и прапорщики. Из двери кухни — столовой экипажа вывалился «уже хороший» прапорщик, на ходу салфеткой вытирая жирные губы и натягивая на коротко стриженную голову голубой берет одновременно. Не найдя, куда выбросить салфетку, положил её в карман. А как по-другому? Элита! Потом, что-то сказал в ещё открытую дверь, пожал протянутую руку в белой тужурке и спустился на плац. Одним движением поймав за ремень пробегающего сержанта, в таком же голубом берете, он хрипло спросил:

— Слышь, военный! А где команда номер 42 кучкуется?

— Та хрен его знает, я сам свою найти не могу. Объявили построение через 15 минут, — вырываясь из цепких лап прапорщика пробасил сержант, растерянно озираясь.

— Салабон! — изрёк прапорщик, увидев прямо перед собой извёсткой нарисованную надпись на асфальте плаца: К — 42.

Одёрнув мундир и проверив, где в настоящий момент пребывает «краб» на голубом берете относительно его мощной переносицы, прапорщик встал так, что цифры 4 и 2 оказались между его идеально начищенными короткими сапогами. Долго ждать он не любил. Так он стоял уже аж три минуты, чуть заметно раскачиваясь с пятки на носок. Проходившие и пробегавшие мимо него товарищи офицеры почтительно отдавали ему честь первыми. Почему? Боевой орден «Красной Звезды» на правой стороне кителя. Все понимали: «Перед ними «афганец»».

Подошел офицер в чине капитана, поздоровался с прапорщиком, посмотрел на часы, и глубокомысленно сказал:

— Надо бы поднять дисциплинку среди сержантского состава. Как думаешь, Володя?

— Поднимем, товарищ капитан, — выдохнув в сторону буркнул прапорщик, проглотив неприличное слово.

В простонародье этих военных называли «покупателями». И они приехали в славный город Севастополь, набирать пополнение. Осенний призыв в СССР никто не отменял. Плац начал понемногу заполняться разномастной публикой. Восемнадцатилетние мальчишки, пока ещё в домашней одежонке, смеялись, громко разговаривали, пинали ногами по асфальту свои рюкзачки и чемоданчики. Кто-то даже умудрялся покуривать, запуская сигаретку по кругу. В начале и в конце каждой такой группы стояли, зло посматривая на эту шумную толпу сержанты, как бы отделяя свою команду от посторонней. Появилась ещё одна группа мальчишек, ведомая двумя сержантами. Но, в отличии от других, шли они строем в колонне по два, и пару человек даже в ногу. Впереди колонны, подгоняя жестами и оплеухами строй, шёл тот самый «потерянный» сержант в голубом берете. Доложил капитану:

— Товарищ капитан, призывники команды 42, в количестве двадцати человек, для построения прибыли. Отсутствующих и больных нет. Доложил сержант Котов.

— Во-первых, не «для», а «на»! Во-вторых, почему опаздываете, сержант? — негромко, но четко выговаривая каждое слово произнёс ВДВешный капитан.

— С забора снимали одного призывника, товарищ капитан, с девушкой прощался, — так же тихо, без лишней афиши, произнёс сержант.

— Фамилию? И покажи мне его! — рявкнул молчавший до того прапорщик.

— Призывник Платонов, выйти из строя, — отдал команду сержант Котов.

Из второй шеренги, расталкивая впереди стоящих ребят, боком протиснулся парнишка с вещевым мешком на плече и хмуро глядя исподлобья на сержанта, сказал:

— Ну я Платонов.

Прапорщик заложил руки за спину и, раздавливая в пыль сапогами 46 размера мелкие камешки на плацу, подошёл к Платонову.

— «Нукать» будешь ишакам в кишлаке! Здесь тебе уже армия, сынок! Встать в строй, Платон!

— Платонов я, — попятился назад мальчишка, щурясь от обрызгавшей его алкогольной слюны.

— Это пока, — уже миролюбиво бросил прапор, занимая своё место.

Начиналось. На трибуну плаца поднялась группа офицеров разного возраста и званий. Те, которые постарше, были ветеранами и на их груди гордо отражали лучи осеннего солнца боевые награды. А те, которые помоложе, с «колодками» от медалек за выслугу лет, были нынешними защитниками. Говорили про Родину, про долг, про интернациональный долг, про героев и патриотов — наших земляков. Потом, потребовали от пацанов высоко нести честь и достоинство… И пацаны пообещали… Пообещали через очкарика, прочитавшего от всех них по бумажке, каким-то умным дядей написанные правильные слова. Долго не затягивали. У многих через пару часов была отправка, а до ж/д вокзала ещё идти надо. Кто ж тебя повезёт. Всё! Армия, сынок!