Александр Архипов - Платон – герой Союза

— Сань, посмотри! Или я один это вижу? — крикнул техник, показывая в сторону дороги. — Это наши?

— Нет, Петруха, даже я вижу! Наши должны с другой стороны… — подтягивая поближе автомат, отозвался лётчик.

О том, что духи где-то рядом, никто не говорил. Это и так было понятно. В какую сторону летит подбитая «корова», душманам отследить труда не составляло. Это они были дома. Это им каждый камень, каждая травинка шептала, где враг. А расплющенные падением с высоты пятиэтажного дома русские мальчишки, в душе верили, что наши придут, прилетят, прибегут первыми. Конечно, первыми! Так должно быть! А как иначе? Русские своих не бросают!

Перевалили на спальный мешок Аркашу и волоком перетащили его за вертолёт. Всё-таки какое-никакое укрытие. Потом с Виталиком вдвоём, корчась от боли и злости, перетащили раненых на фланги, дали им автоматы и показали сектора обстрелов. Раненые стонали, харкали кровью и на ощупь считали патроны. Больше всех мороки было с техником. У него была перебита правая ключица, правая рука висела, а левой рукой ничего делать не получалось. Дали ему ТТ, две запасных обоймы и показали, как одной рукой поменять обойму в пистолете. Вроде понял. Пилот в звании капитана во всём подчинялся рядовым разведчикам. Попросил их разрешить ему остаться недалеко от сбитой машины.

— Я ж материально ответственное лицо, сами понимаете, — неожиданно улыбнулся пилот, — меня Серёгой зовут. Если что… машину им оставлять никак нельзя, ребята.

Виталик забрал гранатомёт со всеми выстрелами и остался в центре, а Сандро занял позицию на левом фланге, ближе к дороге. Уже через пять минут в серой дымке рассвета и пыли можно было различить три пикапа, мчащихся по грунтовке в их сторону. А ещё через три Виталик их посчитал и крикнул в сторону Дягилева:

— Саня, в каждой машине в кузове по четыре человека и по два в кабине. У первого пикапа пулемёт на крыше, я его накрою!

— Понял! Ты не спеши, Виталя, пусть на выстрел подъедут, — крикнул в ответ Дягилев и, наблюдая, как у того трясутся руки, добавил: — И лучше по стоячему!

Но то ли постоянный тремор в руках, то ли истощённая ожиданием неотвратимого нервная система дала сбой… Виталика в очередной раз тряхнуло, палец судорожно стиснул спусковой механизм, и реактивная граната пошла к цели… Подрыв произошёл метров за двести до первой машины. Пикапы остановились, из кузовов повыпрыгивали духи, они что-то возбуждённо обсуждали, тыкая «калашами» в сторону зелёнки. С крыши первого пикапа в сторону вертолёта ударил двумя короткими очередями пулемёт. Потом на крышу машины залез один из моджахедов с мощным биноклем в руках и начал медленно всматриваться в жидкую поросль зелёнки. Ярко-белые бинты были хорошо видны даже на большом расстоянии. Бабай с биноклем, по всей вероятности, был старшим, он что-то крикнул, и духи быстро разбежались по машинам. Две из них начали огибать позиции разведчиков по флангам, а та, которая с пулемётом, медленно шла в центре.

До первой машины оставалось метров пятьсот, когда Сандро ударил по ней двумя короткими очередями. Вторая двумя последними пулями щёлкнула по радиатору, пробив его и разбив вентилятор. Из-под капота повалил пар, машина остановилась. Душманы из кузова вытащили какой-то ящик и присели возле него. «Лёху жалко, он бы сейчас их, как куропаток…» — вспомнил о погибшем снайпере Дягелев. И СВД (снайперская винтовка) его жаль. Оптику «с мясом» вырвало и покурочило во время падения вертушки.

Неожиданно с корточек встали три душмана, у каждого на плече лежали НАШИ РПГ-7 (ручные гранатомёты). Отходить и прятаться было поздно, граната такое расстояние летит 3–4 секунды. Ориентиром стрельбы были белые бинты, пропитанные кровью. Три выстрела гранатомётов были почти не слышны, зато от разрывов толкнуло в живот. Сашка увидел, как, шатаясь, вскочил в полный рост Виталик с гранатомётом на плече.

— Не нада-а-а-а-а! — кричал Дягилев, но было поздно.

Снаряд унесло куда-то вверх и влево. Ещё два разрыва послышалось на правом фланге, где короткими очередями долбил из калаша капитан. Сашка схватил пулемёт и побежал в сторону позиции лётчика. У небольшой воронки лежал Сергей, его колени были поджаты к животу, окровавленными руками он держал изуродованный автомат. Горлом шла кровь, он захлёбывался и хрипло повторял одну и ту же фразу:

— Сожги «тро…ечку»… сожги «тро…ечку»…

«Виталик… Где ты, Виталик?» — пульсировало в голове у Сандро. Виталик вышел на него сам. Весь в крови, с трясущейся головой и бешеными глазами, он удивительно спокойным голосом сказал: