Александр Архипов - Платон – герой Союза

— Подозрительные предметы не трогать и сообщать о них сапёрам. Тела убитых не трогать и не переворачивать. Сапёрам отмечать проверенную территорию. Флажки не брали, поэтому пришлось рвать на тонкие ленты всё, что есть белое..

От командирской машины в небо полетели две белые ракеты. Сотников, шедший в цепи, по рации спросил:

— Ваня, я Сотый. Что у тебя?

— Смотри на три часа. Летят. Наши летят, — ответил Иванов.

Со стороны восходящего солнца быстро приближалась, увеличиваясь в размерах, «ласточка» Михалыча.

— Сотый, я Ваня. Всем ждать. Сейчас наши подойдут, тогда и зайдём. Как понял?

— Понял, ждём.

Лейтенант подал знак, и цепь присела. Вертолёт Михалыча сел между боевых машин, дверь открылась, и на землю начали выпрыгивать разведчики из группы Платона. Михалыч с техником пошли вместе со всеми, оставив у вертушки штурмана.

— Платон, занимай место на левом фланге цепи. Растягивайтесь и заходим, — дал команду старший лейтенант Иванов.

Но Платон как будто ничего не слышал. Они как попрыгали на землю, так и бежали, почти строем, в сторону зелёнки.

— Платон, стоять! Сотый, останови их! — кричал Иванов.

Но было поздно что-либо предпринимать. Группа пробежала сквозь цепь и вошла в зелёнку. Сначала двигались небольшими перебежками, прикрывая друг друга. Потом, поняв, что никого кроме них в живых нет, собрались в круг.

— На борту было девять человек наших и три летуна. Найти всех и принести вон под тот куст шиповника, в тень. Первые работают сапёры, — командовал Платон.

— Старшина Платонов, почему не выполняете приказания? Вконец оборзел! — кричал, подходя к группе, старший лейтенант Иванов.

— Товарищ старший лейтенант, ваших приказов не слышал, к тому же вы не являетесь моим прямым начальником, — спокойно ответил Платон.

— Я здесь старший офицер и руковожу операцией по выводу из окружения…

— Я так понял, что выводить и спасать здесь уже некого. Значит, ваша операция закончена, не начавшись. Я действую по приказанию вышестоящего командира, — чуть повысив голос, перебил Иванова старшина.

— Каримов, — крикнул Иванов связисту, — вызови мне майора Чижова, сейчас мы…

— Вызывайте сразу начальника штаба бригады, я действую по его приказу, — опять перебил старлея Платон.

— Каримов, отставить! — махнул рукой Иванов. — Какой у вас приказ?

— Найти и уничтожить. Но сначала мы здесь разберёмся. А где наш лейтенант? — вспомнил о взводном Платон.

— Ты мимо него промчался, чуть не зашиб своего командира. Неужели не видел?

Всё говорило о том, что бой был скоротечным. Раненых разведчиков на открытой местности расстреливали из гранатомётов. Спрятаться было некуда. Пожухлая трава да редкие кусты барбариса, шиповника и невысокие деревья дикой груши и боярышника. Начали сносить в одно место тела убитых бойцов. Носилок не было, приходилось укладывать на плащ-палатки и спальные мешки. Парни несли своих убитых друзей, но на свою ношу не смотрели. Отворачивали головы, спотыкались. Кое-кто останавливался и откровенно плакал, размазывая слёзы по щекам. Матерились и несли дальше. С первого взгляда тела невозможно было опознать. Почти полностью обескровленное, белое, как лист чертёжного ватмана, лицо не было похоже ни на Петрова, ни на Сидорова. И глаза… Почему-то у всех убитых были открыты глаза. Они как бы смотрели на них, на живых, и спрашивали своим страшным перерезанным горлом: — «Какого хрена произошло, пацаны?» Яша-санитар бегал от тела к телу и закрывал глаза. Он знал, как это сделать, чтобы они опять не открылись. Потому, что это страшно пугало.

Не перерезанным было горло только у Аркаши. Он так и полулежал, прислонившись к стволу небольшого дерева, с ранцем под головой, как его и оставил Дягилев. Нет, он не подорвался. Он кинул гранату в духа. Сил хватило на пятиметровый бросок. Рядом с воронкой была видна кровь, впитавшаяся в глину и окровавленные куски стёганного халата. На новенькой майке-тельнике десантника ярко-алыми маками расплылась автоматная очередь. А огорчённое лицо Аркаши как бы говорило: «Извините, парни. Поспешил. Надо было второго подождать…»

Платон нашёл друга сразу. Все тела наших парней были изуродованы и обезображены. Но так, как «поработали» над Сандро… Платон сидел на земле рядом с Сашкой и тупо смотрел на его левую руку без кисти. «Зачем?» — бился в голове вопрос.

— При определённых обстоятельствах мышцы и сухожилия могут конвульсивно сжиматься так, что обычными усилиями воздействовать на них невозможно, — пытался объяснить Яша. — Я думаю, у него забирали оружие, а Александр не отдавал, вот ему и…