Александр Григоров - Знать

- По спине похлопать, дорогой? - с акцентом спросили на том конце.

- Не надо, Назир, - сдавленным голосом ответил Несусвет. - Здравствуй.

- Привет, привет. - Молчание. - Какие новости?

Карп Наумович выпрямил спину, будто солдат перед генералом.

- Как я и гарантировал, эксперимент провалился. Нашим договоренностям ничего не мешает - ни в настоящем, ни в будущем.

- Даже теоретически? Физика ведь теоретическая наука, да?

- И практически тоже. В смысле, теорией некому будет заниматься.

На том конце помолчали.

- Дурак ты, Карп, я пошутить хотел.

- Хе-хе, - с запозданием ответил Несусвет.

Скрип, помехи, дыхание в трубке.

- Ладно, работаем по схеме, - скомандовал голос.

Короткие гудки.

Несусвет выдохнул и сунул в рот орехи.

Наутро после Дня Знаний Верховное Собрание приняло, а Руководитель подписал второй этап реформы. На местах осталась четвертая часть научных сотрудников, социальных работников, врачей и преподавателей. Варта, суды и госслужащие получили прибавку к жалованию. Государство качало мускулы и берегло спинной мозг, пожертвовав головой и сердцем.

Центральную власть беспокоил Харитонов.

Новости поступали странные. Журналисты отмечали, что после второго этапа реформы интеллигенция организовала нечто вроде добровольческого движения. На середину сентября, по неподтвержденным данным, численность знати составляла около ста человек. К началу октября - более тысячи.

В квартире Рёшика заседал штаб. Кроме лидера (и командира штурмового отряда) присутствовали: командир защитников Дюжик, начмед Владимир и капеллан Раскин. Это он сам себя так называл. Звоновой определили гражданскую должность - пресс-атташе. Она резала бутерброды и подносила чай.

В октябре появились ячейки знати в районах города. Со свойственной только им непосредственностью интеллигенты занимали опустевшие комнаты во дворцах детского творчества и полуподвалы, где недавно работали клубы по месту жительства. Раскин доказал городским властям в суде, что знать использует площади по назначению - обучает людей.

Первое время желающие приходили десятками. Когда выяснилось, что берут только тех, у кого есть дар, поток уменьшился. Рёшика выбрали главой движения, Истомина и Дюжика - заместителями. Раскин от постов отказался, но помогал охотно. Также выбрали районных командиров, те назначали замов по штурму, защите и исцелению. Эти качества раскрывались чаще всего, потому составляли основную ударную силу знати.

Впрочем, ударить знатоки никого не решались, кроме своих, на тренировках. Иногда, в пылу спора, дело доходило до настоящей рукопашной. Со стороны выглядело смешно: дали по пощечине и разошлись с разбитыми очками.

Находились единичные таланты, вроде того же Бориса Менделевича и Ростика. Таких людей Пользун держал подле, определив в особый отряд. Выдвигалась теория, что бездарных интеллигентов не бывает, просто знать пока не научилась раскрывать все уникальные способности.

На энтузиазме прожили до середины ноября. Развитие требовало денег, постоянных доходов не было. Поддерживали толстосумы, сочувствующие оппозиции, но боящиеся выражать мнение открыто. Помощь эта приходила нерегулярно и в малых объемах.

К тому же наступили заморозки, и именно в этот момент городская власть опечатала помещения, в которых собиралась знать.

- Здание в центре города, достроенное, пустующее, - объявил Рёшик, водя пальцем по разложенной на столе карте. - Принадлежит бизнесмену, поссорившемуся с Несусветом. Службы подключены, но в эксплуатацию здание не введено - отсутствует решение инспекции по строительству и архитектуре, которую суд обязал дать "добро". То бланков нет, то председатель в отпуске, то секретарь на больничном. Исполнительная служба оказалась бессильна.

- Занять будет непросто, - предположил Истомин. - На входе - охрана. Кто-то очень большой претендует на пустое здание в центре города.

- А я вот думаю, чем аренду платить? И за коммунальные услуги, - сказал Дюжик.

Игорь убрал руку с карты и полистал планшет.

- Ничего мы платить не будем. - Рёшик поймал на себе удивленные взгляды. - Что скажете, Борис Менделевич?

Адвокат прихлебнул из чашки, встал и заложив руки за спину прошелся по комнате.

- Скажу я вот что, - "ч" он произнес твердо, чеканя звук. - С точки зрения закона, все действительно просто. Частная собственность, хозяин не против, мнение городских властей не волнует. Если по документам канализация не подключена, то дерьмо в ней не течет, платить не за что. Это я докажу любому судье без применения силы. А с ней докажу еще, что общественная организация берется содержать здание, пока не закончатся послесудебные процедуры.