Александр Григоров - Знать [СИ]

Жижа подмочила края портрета, потом проглотила его. Эйнштейн остался в грязи — никто не поднимал мокрую картонку. Экспонат погиб — забытый, но свободный.

Возле строительной техники курили рабочие.

— И что теперь? — спросил Бронский, тоже закуривая.

— Снесем на хрен, — ответил строитель. — Коробка старая, сыпется.

— Неужели прямо возьмете и гирей разломаете?

— Зачем? — Рабочий посмотрел на любопытного старичка со снисхождением. — Динамит заложим и — бах!

Бронский представил, как взрывают ИНЯД. Отчего-то захотелось дать в морду. Забытое со школы чувство, когда Коля мог представить, что дает кому-то в морду. Но со следующей волной гнева пришла идея. Когда она с комфортом уселась в голове, Бронский готов был расцеловать строителей в воняющие перегаром физиономии.

— Glück! — пожелал профессор, взбегая по ступеням и маша курильщикам.

«Мозгами двинулся», — подумали в ответ строители.

К Бронскому пришли после обеда. Представители застройщика настоятельно попросили освободить кабинет, вывезти установку и исчезнуть. В противном случае — заберет варта, а здание снесут вместе с установкой.

— Вы что, не знаете, над чем я работаю? — будто студентам на экзамене сказал Бронский. — Это фактически коллайдер, ускоритель частиц!

Представители посмотрели на помощника, который внимательно изучал что-то на мониторе. Боря почувствовал взгляд и отвлекся. Кивнул — «да, да коллайдер».

— Я его год собирал, а разбирать — два года нужно, — продолжал профессор, повышая тональность. — Малейшее несоответствие, и взорвется! Вам-то этого и нужно, но беда в том, что от всего Харитонова останется черное пятно.

Гости снова посмотрели на Борю. По выражению лица читалось, что он либо корпит над сверхсложным математическим вычислением, либо ему попался танк с огромным здоровьем. Не поднимая взгляда, Стебня утвердительно махнул рукой — «конечно, взорвется».

— Передайте застройщикам, — завершил Бронский, — что я отсюда не уйду. Пойдут штурмом — взорву все ficken.

Гости мысленно покрутили пальцем у виска и пошли прочь.

Через час приехал Гоша с полковником варты, который ел бутерброд. Уговаривали, доказывали, грозили. Бронский подвел к установке и показал, какой именно комбинацией клавиш он взорвет реактор.

— У меня и заложник есть, — Николай Вальтерович показал на Борю. Тот подавил смех и спрятался за монитором.

— И какие ваши требования? — уточнил полковник, нашарив в кармане кусок шоколадки в фольге. Судя по тону, чувство юмора его никогда не подводило ввиду отсутствия такового.

— Требования простые: никакого технополиса, верните аппаратуру, а лучше — купите новую, и отстаньте от ИНЯДа.

— Не тема, — прошелестел Смык, просачиваясь от одного плеча Бронского к другому. — Вы же реальный ученый, должны смотреть вперед… в эволюцию.

— Совершенно верно. Я смотрю туда и вижу торговый центр вместо института и безработных ученых вместо нищих ученых.

Гоша пожал плечами. Показал полковнику, что пора уходить, и на прощание погрозил профессору бледным пальцем.

— Здорово вы их. — Стебня показался из-за монитора. — Я чуть не лопнул.

Из динамиков раздалась автоматная очередь, Боря вернулся в строй — уже раненым.

Когда под вечер запертый изнутри кабинет директора штурмовали ОВОНовцы, Боря понял, что шутки не кончились — они еще не начинались.

Карп Наумович сидел в своем столичном кабинете, переоборудованном из большой квартиры в центре города, и пил зеленый чай с галетным печеньем. Желудок благоволил трапезе и беспокойства не проявлял. За окном осторожно пригревало апрельское солнышко, разминаясь перед будущими зноями. Лучик пробрался через жалюзи и скользнул по стакану с чаем, срикошетив на депутатский значок.

В дверь постучали.

— Разрешите? — спросил секретарь. — К вам посетитель. Я сказал, что не приемный день, но он настаивает.

Либо утро станет еще прекрасней, либо его изгадит внезапный гость. Впрочем, до вечера далеко, в душу наверняка напрудят, так что лучше готовиться заранее.

В кабинет зашел мужчина — среднестатистический, внешне невзрачный, очень этим похожий на самого Карпа Наумовича. Сразу проявилось доверие к посетителю. Так случается: видишь человека в первый раз, а как будто сто лет знакомы.

— Чем обязан? — спросил хозяин кабинета, показывая на стул.

— Пока ничем. Людей, которым вы обязаны, можно по пальцам пересчитать.

«Сказано неплохо, — подумал Несусвет, — только натянутость есть. Ничего, пообщаемся».