Александр Григоров - Знать [СИ]

— У меня предложение, — сказал гость. — Деловое.

«И к бабке ходить не надо. Вопрос — в цене».

— Я вам рассказываю, как работает сила знания, вы помогаете мне с бизнесом.

Карп Наумович настолько свыкся с мыслью, что знать — это обычные бунтовщики, что и не думал пользоваться их умениями. Все равно, что ехать в атаку на вражеском танке — свои подобьют. А почему бы, собственно, и не попробовать? Все-таки высшее образование есть, не глупее других.

Передав секретарю имя, фамилию, адрес и банковские реквизиты посетителя, Карп Наумович поинтересовался:

— Так вы, получается, предатель? То есть, прошу прощения, перебежчик?

— Нет. Я не знаток, и силой не обладаю. Но знаю, как ее вызывать и применять.

«И поэтому невероятно бесишься», — подумал про себя Несусвет.

— А чего же знатоков не тренируете?

Посетитель молчал, на лбу образовались складки, глаза смотрели в сторону.

— Одна беда от этих знатоков. Бузят, а порядка нет. Курс какой был до восстания? А сейчас какой? У меня бизнес сыплется, доллары брал одни, а отдавать нужно другие. Уволил половину, все равно не выхожу даже в ноль. Мне стабильность нужна.

Теперь задумался Карп Наумович. Непростой человечек попался — беспринципный, но идейный. Это он покрутился со знатоками, узнал их секреты и мне их принес, гаранту стабильности. Мда, тот еще бизнесмен.

— Когда можем начать?

— Да хоть сейчас, — ответил гость, разводя руками.

После краткой теоретической части перешли к практике.

— Для начала нужно представить, что вы меня ненавидите, — сказал гость. — Или хотя бы испытываете неприязнь. Замените меня образом вашего врага, так проще.

Карп Наумович представил, что перед ним Рёшик Пользун. Получалось не очень — фигурой и манерой поведения прототип отличался от гостя.

— Далее произнесите какое-нибудь знание.

— В коньяке — пять звезд, — быстро ответил Несусвет.

Он мечтал о бокале коньяка лет семь, с тех пор, как диагностировали гастрит. Подсознательно мечты Карпа Наумовича связывались именно с процессом питья этого стакана. Попадись в руки золотая рыбка, первое желание готово.

— Так не пойдет, — поправил тренер. — Нужно говорить то, чего оппонент заведомо не знает. Иначе — никакого эффекта. Например, если вы назовете редкую марку коньяка и скажете, что в ней пять звезд, тогда получится.

— Ладно, назвал я, допустим, и что?

— Дальше — три варианта. Во всяком случае, распространенных. Удар, защита или лечение. После высказывания представляете, что вы бьете противника. Не получается — представляете, что защищаетесь. Опять не выходит — лечите.

— А лечить можно любой орган?

— Точно не знаю. Думаю, любой.

Карп Наумович хлебнул чаю, закусил печеньем и мечтательно поморщился.

— Полезное свойство, — произнес он и допил, будто осушил стакан с коньяком.

Начали прикидывать, в какой области Карп Наумович знаток.

— В финансах разбираюсь, — вспомнил он. Гость оживился, а Несусвет осекся: — Но то, что знаю я, и не знают другие, вслух говорить нельзя.

Оказалось, что Карп Наумович сведущ в документообороте, но ГОСТов и нормативов не знает, а лишь соображает, как документы подделывать. Об этом тоже нельзя распространяться.

В области специальных знаний ученик «плавал», общая эрудиция — низкая, только узкочиновничьи навыки, граничащие с уголовными повадками.

У Несусвета было высшее образование, но отсутствовало среднее.

— На первый раз неплохо, — соврал посетитель, — завтра продолжим. А вы за это время подумайте, пожалуйста, в чем разбираетесь лучше других.

Карп Наумович вспомнил, что за пять лет поднаторел в анатомии желудочно-кишечного тракта, но прикусил язык — незачем знать посторонним.

Размочив очередную галету в новом стакане чая, Карп Наумович облизал ее и выбросил к чертовой матери в корзину…

…В отличие от Несусвета, министерство безопасности к выгодам знаточества присмотрелось давно. И осведомители у силовиков (название пришлось кстати) появились гораздо раньше. Проблему представляла умственная ограниченность личного состава. Рядовые и сержанты, пришедшие в армию, чтобы впоследствии работать в варте, наотрез отказывались понимать алгебру, геометрию и физику. Остальная школьная программа, от которой они бежали, восторга тоже не вызывала. Лейтенанты и капитаны, в особенности технари, с точными науками кое-как дружили, но с гуманитарными рассорились вдрызг. Старший офицерский состав проявлял некоторую склонность к аналитике, но совершенно не мог ее реализовать из-за поврежденного службой разума и хронического алкоголизма. Генералитет вовсе хранил молчание, невозможно было понять — знают ли наверху гораздо больше положенного или не знают ничего.