Думитру Попеску - Избранное

— Эй ты, выгони волов из люцерны, — велела курносая девчонка мальчугану с щербатым ртом.

Щербатый выскочил на берег, раскинул руки и со всех ног бросился через дорогу, гудя, как самолет. Он выгнал волов из люцерны, а заодно и из кукурузы и вернулся, запыхавшийся, веселый.

— Твой Лунила совсем спятил, муха что ли его укусила? Дерет во всю прыть — не угнаться.

— Он зато породистый, не то что твой Марцой.

— Мой Марцой — гора, он тебе из любой топи воз вытащит.

— А мой Меркан ваших дохлятин — одним копытом!

— Ой-ой, ври да не завирайся.

Небо лучилось светом, уходило высоко-высоко и растворялось в сиянье. Дети задирали головы, солнце, застрявшее на полпути, припекало, слепило глаза.

— Вот мой Жоян — это вол, не чета вашим.

— Ха, — хмыкнула курносая девчонка, — ты на него и залезать-то как следует не умеешь. Лезешь, как на осла.

— Хо-хо, Жояне. — Конопатый зашел к волу спереди. — Стой, Жояне, хо, — так приговаривая, конопатый обхватил его за морду, потом подпрыгнул и уцепился за рога.

Вол пригнул голову, а конопатый, мокрый до нитки, подмигнул товарищам и приказал:

— Стой так…

Вол застыл, опустив голову. Конопатый похлопал его по бокам, пощекотал под брюхом, потом, опершись цепкой ступней о сгиб воловьей ноги, взмыл к нему на спину и уселся верхом.

— Ди-ий! — крикнул конопатый, пришпорив Жояна пятками.

Вол тронулся с места, тяжело, будто слон, а ребята поскакали следом, хлопая в ладоши.

Курносая девчонка закинула руки за голову и повисла на воловьем хвосте. Вол невозмутимо жевал жвачку. Пятками девчонка поднимала дорожную пыль. Вол важно шествовал. Детвора заливалась смехом.

Юркие ребячьи тени скользили по застывшим теням тополей.

— А твой Виорян прямо на борозде засыпает…

— Твой Сымбоан зато больно прыткий…

— А мой Думан самый-пресамый препородистый.

Девчурка с косичками вдруг остановилась и заявила подруге с синими глазами:

— Если они зайдут в камыши, я их тебе выгонять не буду.

— Не зайдут.

— Нет, зайдут, вчера зашли.

— Не зайдут…

— Их там змеи пожалят…

— Не пожалят…

— Ну, все равно не буду выгонять, если не дашь яблоко.

— На, лопай… Только они не зайдут. — Синеглазая протянула подружке румяное яблоко.

Река текла неторопливо, вдоль нее оплывшими зелеными свечами торчали тополя. Дети гнали волов на пастбище. Они вышли из села спозаранку и еще не дошли до места. Сделали привал на краю люцернового поля, уселись перекусить. Курносая девочка вынула из узелка кусок мамалыги и разделила его на шесть частей. Конопатый достал две луковицы и яйцо.

— А соли опять нету…

Они съели свои припасы и вприпрыжку пустились дальше.

— Омут! Омут!

Тени детей съежились, забились к ним под ноги и больше не вылезали на воду. Размягченная от зноя листва жадно вглядывалась в реку, а та текла неспешно, с ленцой. У тополей тоже не стало тени, будто они сложили крылья и спрятали их под кору.

В излучине реки третьего дня сделался омут. Вода бешено пенилась в водовороте, и ребятишки смотрели на нее с опаской.

— Это тут…

— Тут, тут, — подтвердила и синеглазая. — Тополя, смотрите!

Три тополя были надломлены посередине. Остроконечные вершины касались земли и уже отдавали желтизной.

— Это их бомбой, — сказала курносая.

— Нет, гранатой.

— Нет, снарядом, мне мама сказала…

— Это танк был.

— Ха, — хмыкнула курносая, — еще чего — танк.

— Ну и ладно. — Щербатый не сводил глаз с водоворота.

— Давайте глубину смерим.

— Чем?

— Камышинкой.

— Ни черта! Тут метров сто будет…

— Ты что, спятила? Сто метров — это отсюда до дому…

— Скажи еще — до Бухареста…

— Можно туда камнями…

— Засыпать хочешь?

— Догадливый…

— Слава богу, конец.

— Это ты про что?

— Про войну…

— А если сначала начнется?

— Не-е… Давно ведь кончилась, два для целых… Она теперь далеко, уже пальбы почти не слыхать…

— Ну, если ты оглохла…

— Айда, ребята…

— Куда еще?

— К волам.

— Чтоб их черти взяли.

— Было бы кого.

Детвора уселась на бережку. Солнце перевалило за полдень. Тени тополей наклонились к востоку, перерезав воду.

— Ступайте-ка вы вон туда, — махнул девчонкам рукой конопатый.

— А вы?

— Кому говорят. Схлопотать хотите?

— Идите за угол, там бабам место, — прикрикнул щербатый, — шагом марш!

— Сами идите…

— Ну, и оставайтесь, раз вы такие бесстыдницы, — сказал конопатый и взялся за подол рубахи.