Дженнифер Смит - Билет на удачу

– Ну а я рад тому, что ты рада. Кстати! Приняли мое последнее предложение по покупке квартир. И это означает, что теперь я владею всем зданием.

– Ничего себе! – Я потрясенно округляю глаза. – Твоя мама в курсе?

Тедди качает головой.

– Я сам недавно об этом узнал. Расскажу ей, когда вернусь домой.

– До сих пор не могу поверить, что ты купил целое здание. Ну, то есть… могу, конечно. Но несколько месяцев назад это было бы абсолютно…

– Невозможно, – договаривает он за меня с улыбкой.

– И когда вы переезжаете?

– В следующем месяце. Предстоит еще много перепланировки, но подрядчик уверил меня, что к этому времени на одном из этажей уже можно будет жить. На самом деле никакой спешки нет, но я с нетерпением жду переезда. Мне кажется, настало время начать жить с чистого листа.

У меня возникает неприятное чувство: только ли квартиру имеет в виду Тедди? Я думаю о его недавней отстраненности. Что ее вызвало и что она означает? Возможно, Тедди потихоньку отдаляется от меня? Эта мысль вызывает у меня горячее желание схватить его за руку и не отпускать.

– Мне пора бежать, – говорит Тедди, качнувшись на пятках. – Еще раз поздравляю тебя с поступлением в Северо-Западный университет.

– Спасибо. А я поздравляю тебя с новым домом.

Он машет рукой и уже начинает удаляться, когда мне приходит в голову одна мысль.

– Эй, Тедди? – зову я его, и он разворачивается ко мне. – Наверное, мои слова прозвучат странно, но… это ты прислал Лео щенка?

Он сверкает одной из своих фирменных улыбок.

– Возможно.

– Почему?

– Потому что, – протягивает Тедди таким тоном, будто ответ и так очевиден, – он об этом мечтал.

– Ага. В двенадцать лет.

– Точно! – еще шире улыбается он.

Я пораженно и радостно качаю головой.

– Увидимся позже, Эл-лигатор, – машет мне через плечо Тедди.

Прошли годы, но я автоматически отвечаю:

– Обязательно, Мишка Тедди.

Проводив его взглядом, возвращаюсь к сгорбившемуся над книгой Калебу. Его палец сбивчиво скользит по странице.

– Пока нравится? – спрашиваю я, и он указывает мне на слово «общежитие». Я громко проговариваю его, но Калеб все равно выглядит сбитым с толку.

– Что такое «обще-житие»? – пробует он на вкус это слово.

– Место, где живут много людей.

– Почему Софи спит в таком месте? – удивляется Калеб, не отрывая взгляда от страницы. – Где ее родители?

– Думаю, – осторожно подбираю я слова, – что это общежитие – приют для сирот.

– Для сирот? – тихим голосом переспрашивает Калеб.

Я киваю.

– Таких, как я, – шепчет он.

– И таких, как я.

Калеб вскидывает на меня взгляд, его лицо кривится, словно он не знает, верить мне или нет, словно пытается понять, к какой категории взрослых я отношусь: к тем, кто старается угодить, или к тем, кто говорит правду.

– Ты? – выдыхает он.

– Да, – снова киваю я.

– Ты – сирота?

Столько времени прошло, а это слово до сих пор меня ранит. Однако я не показываю этого, поскольку Калебу не нужно этого знать. Не нужно видеть, сколько усилий мне по-прежнему требуется прилагать, чтобы выглядеть как все, чтобы надежно укрывать за толстыми стенами нежное и уязвимое место в душе.

– Да. – Я смотрю ему прямо в глаза. – Я – сирота.

– Твоя мама умерла?

Кивок.

– И папа умер?

Снова кивок.

Калеб мгновение пытливо глядит на меня.

– Мои родители тоже, – неожиданно прозаично замечает он. – Отстойно.

У меня вырывается смех.

– Не могу с этим не согласиться.

Несколько секунд мы смотрит друг на друга. Затем Калеб возвращает свое внимание к книге и сдвигает палец к следующему слову на странице, потом – к слову за ним, проговаривая их громко, медленно и отчетливо. Но я не могу сосредоточиться на истории. Мой взгляд падает на дальнюю стену, где над низким стеллажом висят в ряд плакаты. Одни из них простенькие, с сидящими на стопках книг котятами и щенками, другие – мотивационные, отличающиеся ярко выраженными призывами. По большей части призывы банальны: «Следуй за своей мечтой!», «Не бойся выходить за рамки!» и «Чтобы преуспеть, ты должен верить в себя!».

На одном из плакатов черный фон, и все слова написаны на нем разным цветом: «Страшно не неведение, страшно равнодушие».

Я долгое время смотрю на этот мотиватор.

– Ты читал «Гарри Поттера»? – перебиваю я Калеба, с запинками читающего предложение о часе ведьм.

Он озадаченно смотрит на меня:

– Нет. Но я видел фильм.

– Значит, ты знаешь, что Гарри – тоже сирота.