Тейлор Дженкинс Рейд - Возможно, в другой жизни [litres]

Но может, он и прав, и в этом нет ничего личного. А я сама все придумала.

Я выключаю свет и закрываю глаза.

Доктор Винтерс сказала, что завтра у меня напряженный день. Вот об этом я и буду думать.

Раз уж я выжила после аварии, то переживу и свою несчастную влюбленность.

Сердца, они как ноги. Их тоже можно исцелить.

– Это не твой ребенок, – говорю я Итану, хоть он и сам об этом прекрасно знает.

– А чей же?

Я делаю глубокий вдох, потом выдох. Все, что мне надо. Остальное – по выбору.

– Его зовут Майкл. Мы встречались с ним в Нью-Йорке. Одно время мне казалось, что из этого может выйти что-то серьезное, но ему не нужен еще один ребенок.

– Еще один?

– Он женат. У него двое детей.

Итан смотрит так, будто не может поверить своим ушам.

– И ты об этом знала?

– Поначалу нет. Потом начала догадываться, но было уже поздно… Итан, я совершила серьезную ошибку, и вот результат.

– А теперь ему плевать на тебя и на ребенка? – вскипает Итан. Он злится на Майкла, ведь это лучше, чем злиться на меня или на ситуацию.

– Ему не нужен ребенок. А мне нужен. И я готова растить его в одиночку.

В одиночку. Это слово возвращает Итана к реальности.

– И как это должно сказаться на наших отношениях?

– Тебе решать.

– Ты хочешь, чтобы я стал отцом чужого ребенка?

– Нет. Я просто хочу сказать, что сам факт моей беременности все меняет. Если ты решишь быть рядом со мной, то тебе придется быть и рядом с моим ребенком. Я хочу, чтобы ты сам мог принять решение.

– Это не так-то просто, – вздыхает он.

– Я знаю и не хочу тебя торопить. – Я встаю, чтобы уйти, но Итан меня останавливает.

– Ты действительно готова быть матерью-одиночкой?

– Нет, – говорю я, – но так сложилась жизнь. И я это принимаю.

– Что, если это всего лишь ошибка? – спрашивает он. – Ты совершила ошибку, связавшись с тем парнем. Неужели ты готова жить с ней до конца своей жизни?

– Мне хочется думать, что во всем этом безумии есть своя логика, – говорю я Итану. – Что все случается не без причины. Я встретилась с Майклом и влюбилась в него, хоть это явно был не тот человек, за которого я его принимала. А потом случилось так, что я забеременела. Как знать, не произошло ли все для того, чтобы этот ребенок мог появиться на свет? Так, по крайней мере, мне хочется думать.

– А что, если я не готов взять на себя ответственность за такой расклад?

– Если мы достигли точки, где наши пути расходятся, значит, нам с самого начала не суждено было жить вместе. Повторю: мне важно верить, что все в жизни происходит не случайно. В противном случае, она больше похожа не на жизнь, а на хаос, где надо проверять и перепроверять каждое свое решение, ставить под сомнение каждый свой выбор.

Я выхожу из гостиной. Итан идет следом. Не обрушь я на него свою новость, мы были бы сейчас в его спальне.

– Итан, – говорю я ему, – в тот миг, как я увидела тебя снова, мне стало ясно, что мы с тобой… что нам…

– Не надо, – качает он головой. – Не сейчас, ладно?

– Ладно, – грустно улыбнувшись, я выхожу за дверь. Я успеваю спуститься до нижней ступеньки, когда Итан решает окликнуть меня.

– Я люблю тебя, – говорит он. – Думаю, я всегда любил только тебя.

Интересно, успею я добраться до машины, прежде чем окончательно расклеюсь?

– Я как раз собирался сказать тебе сегодня, – добавляет он. – До того, как…

– А теперь?

– Я и теперь люблю тебя, – говорит он с горькой улыбкой. – Видимо, это на всю жизнь.

На мгновение он отводит взгляд.

– Я просто подумал, что тебе следует знать. На случай, если…

Он обрывает себя на полуслове.

– Я тоже люблю тебя, – говорю я. – И хочу, чтобы ты знал об этом. Так, на всякий случай.

К счастью для всех, мой терапевт не принадлежит к тому типу мужчин, которые мне нравятся.

– Итак, мисс Мартин…

– Тед, называйте меня, пожалуйста, Ханна.

– Хорошо, Ханна, – говорит Тед. – Сегодня мы учимся стоять с помощью ходунков.

Он помогает мне спустить на пол ноги. Затем подтягивает ко мне ходунки. Наконец, он поднимает меня с постели, так что опираюсь я теперь исключительно на него.

– Попробуйте перенести вес на правую ногу, – предлагает он.

Я пытаюсь слегка отстраниться, но колени у меня подгибаются.

– Без спешки, – говорит Тед. – Это не спринт, а марафон.

В палату заглядывает доктор Винтерс.

– Выглядит неплохо, – говорит она, глядя на мою поникшую фигуру.

Тед делает крохотный шажок назад, так что теперь я опираюсь больше на собственные ноги.