Чарльз Мартин - Где живет моя любовь [litres]

Пройдя примерно с полмили по заросшему кустарником берегу, мы оказались среди могучих деревьев, каждому из которых было не меньше двухсот лет. Если и существовала на свете такая вещь, как сердце болот Сокхатчи, то это было именно здесь. Земля под нашими ногами была мягкой от мха и пружинила, а в воздухе сильно пахло эвкалиптом и мятой.

Внезапно Брайс круто повернул направо, от воды. Петляя между деревьями, он то и дело втягивал носом воздух, но двигался уверенно, словно идущая по следу собака. Я даже подумал, что с ним можно было бы ходить за енотами вместо Гаса с Бэджером, но, конечно же, промолчал.

В конце концов мы достигли могучего дуба, верхушка которого много лет назад была сломана ураганом. Здесь Брайс замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, прислушиваясь. Наконец он снова сдвинулся с места. Обойдя дуб круго́м, он постучал по стволу рукояткой пистолета.

Словно из са́мой толщи старой древесины послышался приглушенный женский плач.

Упав на колени, я принялся разрывать гору мягкой земли у подножия дерева. Брайс мне помогал. Мы разбрасывали мох и песок, обнажая корни, а плач внутри становился все отчетливее и громче. Наконец мои руки провалились в широкое дупло между корнями и сразу наткнулись на ноги Аманды, которая тут же принялась лягаться как бешеная.

– Аманда, это я! Я, Дилан!..

Но она продолжала отбиваться, время от времени жалобно вскрикивая.

Расширив проход, я пролез внутрь, в дупло, и Аманда прянула от меня на другую сторону пустотелого ствола. Ее глаза были устремлены прямо на меня, но меня она не видела или не узнавала. Полость внутри ствола была огромной – может быть, футов пяти шириной. Свет показавшейся из-за облаков луны попадал в верхнее отверстие сломанного ствола и отбрасывал на землю странные причудливые тени.

– Аманда, Аманда… – Я подполз ближе. – Это всего лишь я…

Несмотря на свой круглящийся живот, Аманда ухитрилась свернуться клубком и только мотала головой из стороны в сторону. Я уселся рядом с ней на кучу трухлявой древесины и взял за руку.

– Это я, Дилан. Дилан Стайлз.

Она несколько раз моргнула и посмотрела на меня почти осмысленно, но говорить не могла. Ее лицо распухло от бесчисленных комариных укусов, один глаз совершенно заплыл, но дыхание понемногу становилось ровней. Я потянулся к ней, и Аманда взяла меня за руки.

Я нес ее к берегу на руках, Брайс шел следом. Вокруг по-прежнему было темно, земля под ногами была неровной, а Аманда была беременна, но все это по какой-то причине не имело значения. Наконец мы достигли берега, и я осторожно уложил ее на землю. Аманда тут же перекатилась на бок и стала жадно пить. Брайс достал из кобуры свой «кольт» и, направив вверх, приготовился спустить курок, но я остановил его движением руки. Обняв Аманду, я прижал ее голову к своей груди и прикрыл ей ухо ладонью, а она крепко обняла меня.

Только тогда я кивнул, и Брайс трижды выстрелил в воздух. В ответ откуда-то издалека донеслись два выстрела. Он выстрелил еще три раза, и я увидел, как блестящие гильзы отлетают в сторону и с шипением падают в воду. Минут через десять я услышал вдалеке голос Эймоса, который звал:

– Аманда! Аманда!!!

Аманда подняла голову. Ее руки дрожали.

– Отведи меня к моему мужу.

Я снова поднял ее на руки, и мы пошли по мелководью туда, откуда раздавался голос Эймоса. Когда мы прошли ярдов сто, из кустов выскочили Гас и Бэджер. Эймос ненамного отстал от собак. Бросившись ко мне, он просунул свои руки под мои, Аманда выпустила мою шею и обхватила Эймоса.

– Я хочу домой!

При звуке ее голоса из горла Эймоса исторглось сухое рыдание человека, который больше не в силах сдерживать свои эмоции. Я знал этот звук – мне приходилось слышать его и раньше . По-прежнему удерживая на руках тело Аманды, Эймос упал на колени, и вода заплескалась вокруг его пояса. Коснувшись ладонью ее живота, он прошептал:

– Ребенок?..

Аманда через силу улыбнулась.

– Все в порядке. Лягается, словно в футбол играет.

Испустив облегченный вздох, Эймос поднялся и зашлепал по воде к деревьям, где вспыхивали лучи фонарей.

Когда я обернулся, Брайса уже не было.

Было начало четвертого утра, когда мы с Мэгги наконец поехали домой. За последние три дня бо́льшую часть времени она сидела с Маленьким Диланом. Довольно скоро я почувствовал исходящий от нее незнакомый запах, он заполнял салон нашей «Хонды» и я, наморщив нос, несколько раз принюхался – совсем как Брайс. Услышав мое сопение, Мэгги улыбнулась и поднесла ладонь к моему носу.