Мари-Сабин Роже - Жизнь с нуля

– Почему ты нам раньше не рассказывал? спрашивает Пакита.

Чувствуется, что она немного обижена.

– А ты бы мне поверила, если бы я рассказал?

– Конечно нет, ведь это уму непостижимо!

– А сейчас веришь?

– Конечно не…

– …Ты наш друг, – перебивает ее Насардин.

В переводе с насардинского это означает: «Друг не может лгать своим друзьям. Раз ты так говоришь, стало быть, так оно и есть».

– Тогда почему ты не умер? – спрашивает Пакита.

Но тут же спохватывается:

– Мы так рады за тебя!

И снова:

– А все-таки, почему ты не умер?

Понятия не имею.

Пакита пытается меня утешить:

– Может, еще умрешь? Может, просто задержка произошла?

Словно речь идет о поезде, который я встречаю и который опаздывает.

Она не унимается:

– Так у тебя нет никаких предположений насчет того, почему ты не умер?

Нет. Никаких.

Сколько раз я задавал себе этот вопрос в перерывах между двумя приступами неудержимого смеха, но так и не нашел ответа. Сегодня в 11 часов утра я должен был умереть, однако я все еще жив – и больше мне сказать нечего.

Насардин, прищелкнув языком, произносит:

– Ты ведь знаешь, Морти, я не сомневаюсь в твоих словах, ты это знаешь, да? Но… ты уверен? Все мужчины в вашей семье, все до единого?..

– …Да, все. И так было с самого начала нашей семейной истории. Я достаточно покопался в этом, ты уж поверь. Знаю своих далеких предков лучше, чем собственный номер телефона.

Это чистая правда. Если живешь под дамокловым мечом, рано или поздно обязательно спросишь себя: что за кретин выковал этот меч? Несколько лет назад я предпринял серьезное расследование. Изучил различные сайты по генеалогии, сопоставил данные и в итоге нашел самое раннее упоминание о нашей семье, датированное 1623 годом. Результат делал мне честь – впрочем, я занимался этим в рабочее время, что было не совсем честно. Как мне удалось установить, в те далекие времена в Анжу жил некий Мордиерн-Анри-Деодат Некрополис, супруг Жанны-Огюстины Драпье, которая родила ему сына по имени Мордерик-Анри-Этьен и дочь по имени Жильберта-Мари-Роза. Заметьте, наша фамилия писалась именно так: Некрополис, и это, скорее всего, доказывает, что Судьба уже тогда начала с нами свою игру.

Поскольку Насардин и Пакита не вполне поняли, при чем тут написание фамилии, пришлось прочесть им небольшую лекцию.

– Вообще-то фамилии редко остаются неизменными в течение столетий. Кого-то всегда окликают только по имени, и оно в итоге превращается в фамилию, у другого новая фамилия образуется от названия его родной деревни, или от названия его ремесла, или от прозвища, данного за физический изъян или моральное уродство.

– Ну надо же! Как много ты знаешь! – восхищается Пакита.

Действительно, в данной области мне удалось приобрести кое-какие познания. Но у меня был мощный стимул, и это все объясняет.

– Возможно, моего прародителя изначально звали Негруполис, но потом, всего за несколько десятилетий, звучание его фамилии изменилось. Не исключено, что причиной стала глупая шутка какого-нибудь местного острослова: «Подумать только, все эти Негруполисы и до сорока не доживают, мрут как мухи! Не семья, а один сплошной некрополь! Хи-хи-хи!»

В этой жизни нам слишком часто приходится зависеть от дураков.

Как бы то ни было, я могу точно сказать: мой далекий предок Мордиерн и его дети носили фамилию Некрополис. Однако во время революции звучание и написание нашей фамилии изменились. Почему? Очевидно, немалую роль в этом сыграли хаос и неразбериха, царившие тогда в стране. В документах зафиксировано появление на свет близнецов, Морвана-Плювиоза Негруполиса и его сестры Жизель-Санкюлотины, и проставлены имена их родителей, гражданина Морлуи-Марата Негруполиса и гражданки Прериаль-Эглантины, урожденной Буше.

Наверно, Морлуи и Прериаль достаточно натерпелись от шутников и острословов из-за своих нелепых имен, и выслушивать насмешки еще и над фамилией было выше их сил. Вот они и решили одним махом покончить с этим безобразием.

Такое радикальное решение – одним махом покончить с кем-то или с чем-то – в те годы было весьма популярно.

– Слушай-ка… – не унимается Насардин. Я тебе, конечно, верю. Клянусь, что верю. Но… но все-таки!

Я его понимаю. Но он не прав. Я могу документально подтвердить все, что говорю, показать письма, назвать имена и даты, уточнить обстоятельства.

Морван утонул в биде. Морен был разорван на мелкие кусочки. Морис погиб из-за упрямого осла. Моего отца убило лопнувшим воздушным шариком. Насардин с недоверчивым видом потирает усы.