Йожеф Балаж - Посреди земли

— Коли уж делать, так делать.

Но и через две недели дело ничуть не пододвинулось. Анти только сжег траву на середине участка. Однажды Маргит встретила старика в лавке.

— Твой муженек, Маргит, хороший парень. Сорняк скосил и сжег его.

— Может, это вы ему сказали, дядя Карой?

— Я? — испуганно протянул старик. — Да как же я решусь сказать ему такое?

Придя домой, Маргит напустилась на Анти.

— Ну, что там с нашей уборной? Долго еще нам шляться в конец участка на виду у старика? Когда она будет готова? Или ты бросил работу?

— Сам не знаю. Ты же советовала мне подождать, пока проложат водопровод.

— Какого же черта ты ломом землю долбил в жарищу? И бросил, так ничего и не сделав?

— Ладно уж, выкопаю яму.

— Коли охота явится.

— Само собой.

— А если сорняк снова вырастет?

— Если, если!.. И так целую неделю вкалываю.

— Хорошо, я потерплю. У меня терпения больше, чем у тебя.

Разумеется, она оказалась права.

Утром Анти, еще в исподнем, появляется на пороге и снова заводит свое:

— Ох, старый хрыч! Опять возится там со своими проклятыми помидорами. Как меня до сих пор не хватил кондрашка!

— Кондрашка тебя не хватит, а вот запор наживешь.

— Не переношу психов, не переношу! Что он, вовсе спать не ложится?

— Давай поставим высокий забор.

— Вот заработаю на этот забор…

— Тогда не ешь меня поедом каждое утро. Ступай копай яму для уборной в другом конце сада.

— Да ведь теперь и оттуда старика видать, сорняки-то я скосил…

— Они быстро растут, не горюй!

— Только бы проложили этот чертов водопровод…

Перевод Н. Подземской.

Я жила в Кашше до 1939 года; там прошло мое детство, молодость, там стала я на сторону бедняков. В годы учения я начала писать, мои стихи были опубликованы с разрешения директора гимназии. Мой писательский путь определили конкурсы. Так, на конкурсе романа для молодежи, проводимом будапештским издательством, мой роман «Петер» получил первую премию, потом в журнале «Нюгат» мне была присуждена премия за рассказ «Барышня-репетитор». Один режиссер обратил внимание на мои стихи «Безработный перед афишей кино», и по его настоянию я написала киносценарий. Фильм снимали в Вене, дав ему название «Жизнь все же прекрасна». Его показывали в Лондоне, Париже, даже Америке, а в тогдашней феодальной Венгрии фильм провалился, его даже освистали.

Постепенно я охладела к стихам, меня больше прельщала проза. Мои романы, сборники рассказов выходили один за другим, некоторые переиздавались четыре, пять раз. В 1945 году я стала работать в редакции «Непсава», руководителем отдела культуры. Потом, когда начали строить Дунайварош, первый социалистический город с металлургическим комбинатом, я провела там семь месяцев, жила в бараках. По полученным там впечатлениям я написала сборник рассказов и два сценария.

Вышли в свет уже тридцать четыре мои книги. Наибольшим успехом пользовался роман «Неспелый орех», он был переведен на пять языков, по нему сделали телевизионный фильм. Однако мне самой больше всего по душе роман «Горький миндаль», вызвавший бурные отклики в печати. Эта книга принесла мне наибольшее удовлетворение. Она переиздавалась три раза.

Мне представляется, что мой истинный жанр — это рассказ, он предполагает сжатость, напряженность.

Я написала шесть сценариев, мои телевизионные пьесы шли по всей Европе. За телевизионную драму «Женщина в бараке» я получила Гран-при в Монте-Карло, премию «Золотая нимфа». В Локарно за фильм «Мрак среди дня» мне присудили премию критиков. По моему последнему роману «Седьмой год» сейчас снимают фильм.

Свою ars poetica я сформулировала бы так: я пытаюсь отобразить действительность по мере возможности таким образом, чтобы не извратить ее изобилием мелких фактов. Ошибки, заблуждения, разногласия людей — это ведь тоже действительность, которую должно отобразить. В первую очередь собственные заблуждения. Ведь и писатель стремится к совершенствованию.

После просмотра отснятого материала немецкий режиссер Хаберманн обнял поочередно всех членов съемочной группы совместного фильма, а писательнице, автору сценария, поцеловал руку.

— Хотелось бы отпраздновать этот знаменательный день. Для меня наш совместный фильм значит гораздо больше, чем просто творческая удача. До этого я поставил четырнадцать фильмов, но ни разу не испытывал чувства глубокого удовлетворения оттого, что вношу вклад в дело, с которым солидарен каждой клеточкой души.