Борис Лурье - Дом Аниты

Лурье едва мог понять, что произошло, даже отрицал это сам в течение многих лет, хотя, как он писал позже, все знал. Каждый день он возвращался к последним часам своих близких. Каждый день представлял себе расположение их тел в ямах, куда они упали после выстрелов.

Операцией руководил обергруппенфюрер СС и генерал полиции Фридрих Еккельн. Он придумал особую систему, при которой можно было сэкономить патроны, убивая выстрелом в затылок. В ямы люди падали рядами. Это называлось «упаковка сардин».

А августе 1944 г. Лурье с отцом были переведены в концентрационный лагерь Штутгоф на территории оккупированной Польши. В историю он вошел «благодаря» тому, что там варили мыло из человеческих трупов. Лурье был обречен на смерть. Штутгоф он вспоминает так:

«Я смотрю в окно нашего барака в Штутгофе. Группа лагерных детей в возрасте от восьми до четырнадцати лет — мне самому было девятнадцать — собраны за забором. Они веселы, возможно, получили хорошие дорожные пайки и отправляются в концентрационный лагерь Освенцим».

Его тоже распределили к детям. Не желая расставаться с отцом, во время «отбора» Лурье оторвался от этой группы и, перейдя через площадь, присоединился к отцу.

«…когда я пересек «Аппельплац» перед носом у полиции и СС… я совершил самоубийственный поступок».

В суматохе его никто не остановил.

Лурье пережил четыре концлагеря, последним был Бухенвальд-Магдебург. Отец и сын старались держаться вместе. Тем не менее, в конце войны они потерялись.

Когда в 1945‑м подоспели американцы, немцы были в смятении, и лагерь охранялся уже не так хорошо. Лурье удалось сбежать. Таким образом он избежал смерти — оставшихся узников уничтожали. Неделю прятался в руинах, которые остались после бомбежек, а потом вернулся в опустошенный лагерь и проспал там несколько дней.

И тут начинаются чудеса. «Борис, вставай», — он слышит голос отца. Может быть, это галлюцинация от голода? Откуда здесь отец, да еще и в шикарном костюме и в шляпе? — «Борис, вставай и выброси эту дурацкую лагерную пижаму. Я принес тебе хороший костюм».

За неделю отец нашел себе квартиру и продавал вино русским военнопленным, выкапывая его из немецких погребов. Вскоре его немецкий бизнес процветал.

В течение года Лурье работал в Корпусе контрразведки армии США в Германии. В 1946 году он переехал в Нью-Йорк и занялся живописью.

Его отец стал миллионером. Сын жил в своей мастерской в Нижнем Манхэттене как в концлагере. К своим деньгам он не прикасался и после смерти отца.

Лурье всегда осознавал свою особую миссию. В романе «Дом Аниты» в главе «Раскрытие фактов моей биографии» он рассказывает:

«Анита описывала мое рождение: солнце на миг остановилось… и вся планета застыла на своей оси. Птицы в далеких северных странах неистово заметались, словно почуяв, что близится конец света.

Так я и появился на свет, однако жизнь шла привычным чередом. Природа наделила меня всем необходимым, чтобы я устремился либо к величию и власти, либо к невзгодам и боли».

Он ненавидел капитализм, сексизм, продажность. Он не хотел, чтобы искусство украшало салоны. Такое искусство он воспринимал как порнографию. В самом начале шестидесятых вместе с группой нью-йоркских художников он провозгласил рождение «не искусства» — NO!art.

В октябре 1975 года Лурье посетил Ленинград и Ригу. Он прибыл туда почетным американским гостем, и, вопреки его желанию, с ним носились как с писаной торбой.

Но до этого произошла еще одна удивительная история. В 1962 году в Нью-Йорке он встретил свою большую любовь. Она — галерист. Ее имя — Гертруда Стайн. Она умная и энергичная. Она производит неизгладимое впечатление силой своей личности. Такая женщина свернет горы. Разумеется, это была не та Гертруда Стайн, но метафизический двойник прославленного оригинала. Гертруда заменила Борису Лурье семью. Она заменила ему даже властного отца! В 1962 году они вместе открыли галерею.